Голос оперной дивы Амаги Готти в равной степени и спектакль, и инсталляция, и музыкальное произведение.

— С чего начался долговечный и успешный роман «Амага и Опера»?

— Италия — это стартовая полоса моего успеха. До нее все зарождалось медленно и тихо, но в итоге пришло четкое осознание того, чему я хочу посвятить жизнь. Я всегда была очень энергичным ребенком, росла в интеллигентной семье, где всегда звучала классическая музыка. Я познавала метров, как и зарубежных, так и наших. Поражалась таланту Долорес Билаоновой, Юрия Бацазова. Детство я провела в стенах югоосетинского драматического театра — моя тетя Елизавета Валиева, известный журналист, на тот момент работала там. Любовь к вокалу замечали дома, но тогда не было возможности профессионально заниматься этим. Атмосфера в храме искусств отражалась на моей творческой душе, и я все больше понимала, что хочу быть человеком искусства. И стала, что, в первую очередь, подтвердил международный конкурс оперных певцов в Милане — всемирно известном центре оперного искусства. Единственная из трехсот конкурсантов я стала лауреатом премии «Bella Voce» и была отмечена как обладательница оригинального голоса.

— У вас два студийных альбома?

— Первый альбом назывался «Восхождение», а второй — «Revival» («Возрождение»), в нем я поделилась со слушателями своими с переживаниями, посвятив его трагическим событиям августа 2008 года. Решила интегрировать в диск как можно больше видеоматериала, специально для альбома были сняты клипы на арии Манон Леско и Джоконды. Еще одно видео — на романс «Сердце», исполняемый на осетинском языке.

— Расскажите о конкурсе, проходившем в культурном центре г. Аланья (Турция), в котором приняли участие российские и зарубежные исполнители. Вы ведь были председателем жюри.

— Мероприятие прошло под патронатом ассоциации русской культуры и образования г. Аланья при поддержке представительства Россотрудничества в Турции, государственных и региональных СМИ Турции и РФ, а также при поддержке агентства культурных и бизнес-коммуникаций. Сначала меня приглашали в роли певицы, но Екатерина Гюндюз, председатель ассоциации русской культуры и образования в Алании, увидела меня в роли председателя жюри.

«Музыка любви» предоставила хорошую возможность профессиональным певцам, певцам-любителям заявить о себе широкой публике и продемонстрировать свои творческие способности на большой концертной площадке. В течение двух дней 50 конкурсантов из разных стран мира представляли свои таланты в номинациях «сольный вокал», «хоровое пение», «дуэт». Перед жюри стояла сложная и ответственная задача — определить сильнейшего среди лучших. Я буду председателем жюри «Музыки любви» и в следующем году. Также меня включили в состав жюри международного детского конкурса «Олимпия», который пройдет в апреле в Анталии. Сейчас я веду переговоры с организаторами конкурса, чтобы в «Олимпии» приняли участие и осетинские юные дарования.

— 4 апреля в государственном музее «Преодоление» имени Островского состоялся ваш сольный концерт. Вы исполнили произведения итальянских и осетинских композиторов, второе отделение посвятили немецкой музыке. Как вас встретила публика?

— Очень теплые впечатления. Я люблю свою публику и безгранично ценю ее. Опера — это моя жизнь, мои слушатели и почитатели — мое вдохновение. Отдельно хочу поблагодарить В. Парастаева и О. Лохову, выпускников Щукинского училища, которые выступили в роли ведущих и поддерживали меня. Парастаев мастерски представлял мои выступления в стихах, что в очередной раз подтверждает талант и красоту наших молодых людей.

— Многие искусствоведы тревожатся о том, что потребителей оперы, как художественного и духовного жанра, становится все меньше. Зависит ли это от утраты витальности? Ведь от того, насколько нивелированы чувства человека в реальной жизни и насколько он жаждет восполнить эту эмоциональную недостачу, зависит многое…

— Реальность уничтожает человека, но если в человеке есть жажда искусства, она будет в нем всегда. Надо воспитывать поколение, образовывать его, и тогда никакие потусторонние вторжения в него не сломают в нем любовь к искусству.

— Судя по тому, что вы исполняете, вам ближе апробированные образцы — Пуччини, Верди, шедевры проверены временем со знаком художественного качества. Не хотите попробовать что-то из современного?

— Вообще, как вы говорите, я за проверенные шедевры. Я за классическую школу. Страха пробовать что-то из современного нет… Я познаю классическую оперу все глубже  — это никогда не сравнится ни с чем новым.

— Ваше отношение к состоянию искусства в Осетии?

— Я почитаю, уважаю и восхищаюсь талантом многих наших творческих людей. Люблю республику и народ. Для любого человека, который связан со сценическим искусством, нужны условия и стимул, которого в Осетии пока нет.

— Есть желание работать во благо своей республики? Вы же в сентябре представили свою сольную программу в Южной Осетии?

— Конечно, есть! Вспоминаю мой совместный концерт с восходящей звездой классической музыки дирижером Хетагом Тедеевым в Южной Осетии. Я выбрала юного, но талантливого Хетага. Знаете, я полностью с любовью отдалась публике, получив огромное удовольствие от того, что на родной сцене, перед своим народом. Я исполняла «Итальянку в Алжире» Джакомо Россини, романс Сантуции из оперы «Сельская честь», арии Джоконды из оперы Амилькаре Понкьелли, «Джоконда», «Выход Елизаветы» из оперы Тангейзер Рихарда Вагнера. Спасибо за поддержку министерству культуры Северной Осетии и минкульту Южной Осетии, а также Аслану и Алану Чехоевым. Я благодарна всем, кто следит за моим творчеством и кто не безразличен ко мне и к моим коллегам. Желание есть и всегда будет. Я люблю Осетию такой же верной и сильной любовью, как оперу!

— Чего не хватает в осетинской сфере искусства для того, чтобы признанные таланты не уезжали в поисках реализации за пределы республики?

— Все слишком просто и слишком сложно — условий и желания!

— Какими пяти прилагательными вы можете описать современную Осетию?

— Агрессивная, безынициативная…Остальное фразами — мне жаль, что с такой мощью и потенциалом у нас все так, как есть сейчас. Стольким мастерам своего дела приходится практически напрашиваться и просить о концертах. Обидно, что нас ждут и почитают в других странах и как-то все непонятно и туго там, где мы хотим с гордостью звучать! Не хватает Осетии любви. И я хочу, чтобы чтились и соблюдались традиции.

— Кто больше нуждается в спасении: планета или население?

— Население! Но веру и надежду нельзя терять. Вопрос натолкнул на мысль, которая всегда вертится в голове  — я часто работаю с осетинской молодежью и мне приятно видеть такое количество талантливых ребят. Я хочу, чтобы их поддерживали, узнавали и помогали им двигаться вперед.

— Есть ли арии, для которых вы еще не чувствуете себя профессионально созревшей?

— Сейчас я вникаю, познаю немецкую оперу. Детально и тонко, что позволяет мне прочувствовать каждую ноту.

— Что вы ощущаете, когда исполняете Пуччини?

— Вдохновение и близость к классике.

— Какова оперная реальность сегодня? Возможно ли зарабатывать, будучи так преданным искусству?

— Это предельно сложно — быть оперной певицей и при этом зарабатывать, по крайней мере в России. Дело в том, что я действую из чувства неудовлетворенности существующим положением вещей, т.к. хочу творить там, где мой народ, но возможности предоставляют другие страны. Я все же пытаюсь быть верной своим принципам и желаниям вопреки сложностям.

— В каких проектах вы участвуете сейчас и какие намечены на будущее?

— Есть предложения петь в театрах. Но я пока принципиально отказываюсь. Представители одного известного итальянского агентства предложили мне работать в Милане. Я жертвую многим, оставаясь покорной своему народу, но не оставляю свою мечту и продолжаю работать над проектами, идеями, в которых мне нужна поддержка моей республики. Ведь я и многие другие горят желанием петь для своего народа. В перспективе много проектов и сольных концертов, о которых говорить пока не хочу.

— Удается сложить в одну картину интенсивную гастрольную жизнь с личной?

— Безумно сложно, потому что я всецело отдаюсь сцене, опере. Но в ближайшем будущем решу вопрос с личной жизнью и, надеюсь, создам гармоничную картину.

— Оперное искусство гуманистично. Как вы относитесь к тому, что словом «гуманизм» теперь бранятся? Выживет ли опера?

— Будет жить до тех пор, пока будут жить подлинные почитатели классики в любом жанре искусства.

 
Катя 15-Валиева