Из Хазнидона защищать Родину от фашистских оккупантов ушли 187 мужчин и 2 женщины. С поля брани вернулись к родному порогу 87 человек, многие из них имели ранения, и не одно. На сегодня в живых из них только двое — Кудзиго Боллоев и Давкуй Батоев. Давкуй Курманович — девяностолетний ветеран с крепкой, на зависть многим молодым памятью рассказал много интересного:

— Нашему поколению есть что поведать, мы — свидетели великих свершений и подвигов нашего многострадального народа. Моя жизнь — капля в огромном океане судеб жителей страны, но она типична!
Родился я в высокогорном селении Кумбулта в 1920 году. Когда мне исполнилось шесть лет, семья переселилась на равнину, обосновалась в Хазнидоне. Здесь и поступил в школу, учился с охотой, жадно впитывал все новое, чему нас учили педагоги. Хотя я и был единственным братом пяти сестер, от работ по хозяйству не освобождался. Школу окончил с похвальной грамотой и сразу же устроился на работу в колхоз имени Жданова. Работал учетчиком, возчиком в пожарной охране села, пока правление колхоза не направило меня на курсы трактористов.
В 1940 году получил удостоверение тракториста и вернулся в свой колхоз. Вручили мне старенький трактор на зубчатом ходу «Универсал» и на нем трудился от зари до темна. Время было потрясающим: люди и работали от души, и плясали от души, и в песню вкладывали всю душу. Не существовало понятие вещизма, за всеобщее благо готовы были горы свернуть. Людей моего поколения жизнь не особенно баловала, одевались не очень нарядно, да и не всегда были сыты. Другое дело, что мы были счастливы, а счастлив человек, когда он во что-то очень сильно и непоколебимо верит. Мы верили в святость наших дел и это давало нам силы нас в довоенную трудную пору и еще больше — на фронте.
В действующую армию меня призвали в самом начале 1942 года, вместе со мной в одну воинскую часть попали Борис Темираев и Саулаг Таказов. В Тбилиси определили в специальную школу ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь), а после ее окончания отправили в состав 28-й стрелковой бригады, которая дислоцировалась в Прохладном. Из нашего села в этой части оказались еще Тазрет Кожиев, Давкуй Камболов, Батраз Хуадонов, Алибек Дагуев и Ибрагим Бетрозов.
После доукомплектования нашу часть отправили на передовую, первое боевое крещение получил под станицей Крепостной, что в Краснодарском крае. В один день начальник станции послал меня за водой. Я успел отойти только с десяток метров, как начался артобстрел, и один из снарядов угодил в нашу радиостанцию. Все погибли, а я получил ранения в руку и ногу.
Санитары отнесли меня в дом, где еще были раненые, за нами, как за родными, ухаживала хозяйка со своей дочкой. Отсюда попал в госпиталь в г. Баку. По выздоровлении нас большой группой солдат и офицеров включили в состав батальона по борьбе с бандформированиями в Понтийском ущелье. Приходилось участвовать в ожесточенных схватках, но удалось сломить их сопротивление и заставить бандитов сдаться в плен.
Оттуда меня направили на краткосрочные курсы механиков-водителей, по окончании получили танки с завода в Нижнем Тагиле и по железной дороге отправились на фронт, сошли под Брест-Литовском. Участвовал в наступательных боях.
В память врезался эпизод с освобождением деревни Доучелау. Рядом с этим населенным пунктом был концентрационный лагерь. Наше наступление было столь стремительным, что фашисты не успели ликвидировать военнопленных. После боя к нам подошел один из них и начал расспрашивать. Узнав, что я из Осетии, поведал, что в лагере были осетины, но многих из них расстреляли, кто-то умер от голода.
Я отпросился у командира и в надежде найти кого-то из земляков направился в лагерь. Жуткое было зрелище: это были ходячие скелеты! Удалось разыскать Василия Казгериевича Тамаева из Дигоры, после соответствующей проверки уговорил нашего командира определить его в нашу часть в хозвзвод.
В боях под Кенигсбергом я был тяжело ранен, получил контузию. Лечился в госпитале города Лебедянь Сумской области. Поставили меня на ноги и отправили на три месяца домой долечиваться. Но не время было отлеживаться, и я сразу же по прибытии домой по просьбе первого секретаря райкома Созура Койбаева сел на трактор ЧТЗ и стал обрабатывать сельскохозяйственные угодья.
Мы с Асят Гатциевой, которая пахала на моем довоенном тракторе «Универсал», почти не уходили с поля. Прицепщиками были у нас совсем молодые Лукман Цеов и Бигий Леванов, подучил смышленого Омара Хортиева, и он сел на трактор, а затем к нам присоединились Ибрагим Газанов и Самсадин Боллоев, прошедшие тяжелыми фронтовыми дорогами.
В послевоенные годы нас так же бросали, как во время войны, на прорыв, туда, где складывалась сложная обстановка…
Время идет и делает свое дело. Одни события сменяются другими. Порой даже трудно удержать их в памяти, так много этих событий и так стремительно сменяют они друг друга. Но есть в жизни людей моего поколения такое, что с годами не только не тускнеет и не угасает в памяти, а становится еще более ярким, отчетливым и до боли сердечной волнующим.
Нет, не забыть тех огневых и бессмертных дней. Такое не забывается. Война — самое страшное зло человечества. Она приносит бесчисленные жертвы, отнимает самое дорогое — жизнь. Но в то же время она свела меня, а потом породнила со многими хорошими людьми, позволила лучше узнать и полюбить их на всю жизнь. Мной и моими боевыми товарищами двигали горячая преданность Родине, любовь к своему народу.
На мой взгляд, чего не хватает современной России, чтобы обрести не только стабильность, но и уверенность в завтрашнем дне, так это патриотизма, любви к соотечественникам, к своей истории, культуре, к своему языку. Надо не лозунги писать типа «любите Родину!», а рассказывать о ней ясно, убедительно, живо, вразумительно.
Хочу обратиться к молодежи: будьте достойны старших, любите свою Родину. Человек без чувства патриотизма — что бескрылая птица. Моему сердцу близко утверждение Джона Кеннеди: «Не спрашивай, что твоя Родина может сделать для тебя. Спроси, что ты можешь сделать для своей Родины». В духе патриотизма я воспитал и своих шестерых детей, и пока на сегодня они меня только радуют.А. Гуцаев, «Северная Осетия»