Еще лет десять назад электронный браслет на руке осужденного был атрибутом разве что фантастических боевиков. Теперь, в ближайшее время, с этим нехитрым приспособлением смогут близко ознакомиться тысячи россиян — правонарушителей, приговоренных к «домашнему аресту». В январе 2010 г. вступил в силу Федеральный закон № 377 о внесении изменений в Уголовный и Уголовно-исполнительный кодексы РФ.

В соответствии с этим законом в России появился новый вид уголовного наказания — ограничение свободы, который в народе с легкой руки журналистов уже прозвали «домашним арестом». Что именно скрывается за термином «ограничение свободы», кого коснутся внесенные изменения, и как, по идее, должен работать новый закон, согласился разъяснить для читателей «СО» вице-президент Адвокатской палаты Северной Осетии Мурадин Кабалоев:
— Подчеркну: этот новый вид наказания фактически не такой уж и новый. До принятия нового Закона ограничение свободы, как основной вид наказания, предусматривалось санкциями шестидесяти шести статей УК РФ. Теперь этот вид наказания предусмотрен еще двумя десятками статей Уголовного кодекса как основной, и примерно таким же количеством статей — как наказание дополнительное. В подавляющем большинстве случаев ограничение свободы, как альтернатива заключению, может быть назначено лицам, совершившим преступления небольшой тяжести — те, за которые раньше предусматривалось наказание не более двух лет лишения свободы. По данным статистики, в целом по России в год таких преступлений совершается 130–140 тысяч, соответственно, таких приговоров может выноситься до 100 тысяч в год. И у нас в республике таких преступлений хватает.

— Вы уже знаете, как именно предполагается ограничивать свободу приговоренных к «домашнему аресту»?

— Если коротко, то осужденный будет буквально связан по ногам, ограничен по времени и пространству. То есть: туда не ходи, там не развлекайся, работу или учебу не бросай, в такое-то время обязательно находись дома и т. д.
Человеку, к примеру, могут запретить покидать жилище с 18 вечера до 7 часов утра, находиться рядом со школами и детскими садами, посещать концерты или спортивные матчи… Более детально все ограничения должны быть прописаны в обвинительном приговоре суда. Если же суд ограничится общей формулировкой, выбирать набор запретов предстоит Уголовно-исполнительной инспекции.

— Чаще всего как средство контроля над осужденным упоминаются электронные браслеты с датчиком, которые крепятся на руку или на ногу правонарушителю на весь срок наказания и позволяют следить за перемещениями осужденного с помощью спутниковой системы ГЛОНАСС. У нас, насколько мне известно, пока не налажено даже производство таких электронных устройств. Не будет ли этот факт тормозить исполнение нового закона?

— Закон уже вступил в силу, поэтому суды обязаны принимать предусмотренные им решения, если все обстоятельства дела дают возможность приговорить подсудимого к «домашнему аресту». Понятно, что в полную силу закон заработает, когда судьи привыкнут к тому, что такой вид наказания уже существует. Что касается технической процедуры ограничения, электронный браслет — не единственное средство. Предусматриваются средства видеонаблюдения, аудионаблюдения, которые могут быть установлены в доме у отбывающего наказание, контрольные визиты со стороны инспекторов, обязательная регистрация несколько раз в месяц в органах исполнения наказания. Отработка технической стороны дела займет, на мой взгляд, не меньше года. Но, в любом случае, адвокаты уже могут и обязаны добиваться вынесения подобных приговоров лицам, которые могут рассчитывать на этот вид наказания по закону.

— А насколько это касается тех, кто совершил преступление до принятия закона и сейчас находится под следствием?

— Если эти люди попадают под действие статей, предусматривающих новое наказание, но по каким-то причинам находятся в СИЗО, адвокат просто обязан обратиться к следователю, а в случае отказа — к суду, — с просьбой изменить меру пресечения на домашний арест. В данном случае закон имеет обратную силу, это общепринятая норма.

— В тексте закона есть несколько положений, которые могут трактоваться по-разному. К примеру, осужденный на ограничение свободы не может менять место работы или учебы без согласия «специализированного государственного органа», то есть инспекции. В случае, если осужденного уволят, или, допустим, отчислят за неуспеваемость, становится ли он автоматически нарушителем режима?

— Случай действительно возможный, но, как мне кажется, частный. В любой подобной ситуации разбираться придется Уголовно-исполнительной инспекции. И, уже исходя из того, какие обстоятельства привели к увольнению или отчислению, и будут приниматься решения. Кстати, на плечи инспекции ложатся и другие задачи — ведь по новому закону осужденному могут быть предоставлены и отпуск, и досрочное освобождение.
Все мы живые люди, и могут возникнуть разные жизненные обстоятельства, когда осужденный, к примеру, будет вынужден покинуть пределы квартиры в связи с семейными обстоятельствами, либо по болезни — все эти случаи тоже должны рассматриваться в порядке, установленном ведомственными нормативными актами.

— Новый закон предусматривает достаточно большой срок ограничения свободы — до 4 лет в виде основного наказания, и до 2 лет в виде дополнительного. 4 года изоляции, пусть даже у себя дома, это не слишком много за незначительное преступление?

— Смотря с чем сравнивать. Не забывайте, мы говорим о преступлениях, наказание за которые предусматривает до двух лет лишения свободы. Просидеть два года в колонии или провести четыре года хоть и с ограничениями, но дома? Выбор в пользу нового вида наказания, мне кажется, очевиден.

— Как вы думаете, насколько эффективно будет такое, скажем, достаточно мягкое, наказание?

— Процент рецидива среди тех, кто отбывал наказание в местах лишения свободы, достаточно высок. На это есть разные причины. Получив наказание в виде ограничения свободы человек не попадает в уголовную среду, не обрастает преступными связями, и то, что он не теряет социальной адаптации, тоже играет положительную роль. Не стоит забывать и об экономическом эффекте — сейчас содержание заключенного в тюрьме обходится казне примерно в 30 тысяч рублей в месяц, а это наши с вами деньги — деньги налогоплательщиков. В целом эти изменения в Уголовный кодекс нельзя не оценить положительно. Однако не стоит забывать — хорош тот закон, который исполняется надлежащим образом.«Северная Осетия»