Настоятель собора Святого Георгия отец Савва Гаглоев рассказал «15-му Региону» о процессе перевода литургии на осетинский язык и первой службе на разных говорах иронского диалекта. 

​- Недавно в Аланском Богоявленском женском монастыре прошла служба на осетинском языке, где был презентован служебник «Хуыцауы литурги». Какие тексты вошли в книгу?

– В книге содержится последование главной церковной службы – божественной литургии святителя Иоанна Златоуста. Но, помимо текста литургии, в служебнике есть приложения: схема византийских часов и служб суточного круга, воскресные тропари и кондаки, праздничные отпусты (специальные благословения, которые произносит священнослужитель по окончании службы), прокимны (избранные стихи из псалмов), словарь религиозных церковных терминов. Думаю, интерес вызовет предисловие, где разъясняется значение литургии, происхождение ее последования и указаны основные вехи истории перевода на осетинский язык этого церковно-богослужебного памятника.

– Кто работал над переводом текстов? 

– Была создана переводческая группа из духовных лиц и светских специалистов. Эта группа включала филологов-лингвистов, литературоведов, музыковедов и фольклориста. Рабочий перевод был осуществлен насельницей Аланского Богоявленского женского монастыря монахиней Георгией (Бестаевой) и мной. В дальнейшем перевод дорабатывался с привлечением широкого круга церковных и светских специалистов. Богословским редактором был диакон Дмитрий Асратян. Филологическая и литературная редакция перевода осуществлена при усердной помощи поэта и переводчика Елизаветы Кочиевой и кандидата филологических наук Изеты Мамиевой. В качестве консультантов выступали протоиерей Роман Плиев и иеродиакон Сергий (Чехов) из числа духовенства, а также наш именитый писатель Нафи Джусоев, исследователь традиционной осетинской культуры Тамир Салбиев, поэт и переводчик Казбек Мамукаев. Музыкальными консультантами выступали заслуженный деятель культуры республики Анисим Дзаттиаты и вокалист Владимир Качмазов. Благодаря такой аккумуляции интеллектуальных ресурсов мы успешно справились с поставленной задачей. Хотя последнее слово за духовенством, народом и историей.

– Насколько сложным был процесс перевода литургии?

– Это уже четвертый перевод. Конечно, сам по себе этот процесс был сложен. Мы многократно возвращались к одним и тем же текстам, поскольку не могли себе позволить ошибок, неточностей, потому что это текст, которым должны не просто пользоваться, а молиться по нему. Поэтому как только чувствовали, что перевели неудовлетворительно, вновь и вновь возвращались к уже переведенным текстам, чтобы найти новые возможности для передачи тех или иных смыслов. Десятки раз менялись одни и те же молитвы. Иногда это ввергало нас в смятение, так как процесс редактирования бесконечный, а надо было продвигаться. Тем более мы осуществляли эту работу в рамках международного грантового конкурса «Православная инициатива», по условиям которого работа должна была завершиться еще год назад.

– Что лично для вас было самым приятным, радостным во время работы?

– Размышление над глубинными смыслами литургии и более тесное знакомство с родным языком. Любой перевод состоит из двух этапов: правильное понимание текста оригинала и его изложение на другом языке. Без правильного понимания не возможен адекватный перевод. И здесь нам помогло знакомство с традицией совершения осетинской праздничной трапезы, всегда предваряемой жертвоприношением. Осознание эквивалентности евхаристии, как еще называется литургия, и осетинской молитвенной традиции, их глубинная смысловая перекличка не могли нас не радовать. Феномен осетинской праздничной трапезы еще ждет своего исследователя, но многое говорит в пользу того, феномен «ирон фынг» является народным изводом церковной литургии.

У нас был совершенно другой подход к переводу, нежели у наших предшественников. Если раньше делался по сути дела подстрочник, некая калька, то мы старались с одной стороны как можно ближе оставаться к тексту, не впадать в вольность при переводе, и в то же время сделать смысловой, культурологический перевод. Радовало то, что осетинский язык обладает неисчерпаемыми выразительными возможностями, которые давали нам возможность без ущерба передать все смыслы.

– Торжественную службу в Аланском Богоявленском монастыре вели вы. Какие чувства и эмоции испытывали?

– Это был исторический момент. Было достаточно волнительно из-за публичности и неполнойподготовленности, у нас не было репетиций, никакой апробации. Переживал о том, как справится хор. Многое на службе зависит от пения. Но, слава Богу, певчие не подвели. Предварительные ноты были написаны очень быстро, местами «сыроваты», но тем не менее это были достойные музыкальные переложения.

Служили мы соборно, на службу приехали священники из разных храмов республики. Многие из них видели текст впервые. Мы читали на разных говорах иронского диалекта, и это тоже производило особое впечатление, язык заиграл в своих разных ипостасях. Это создавало космос осетинского языка. Некоторые прихожане плакали от умиления, от радости, что молятся на родном языке. Многие подходили и выражали свою признательность, благодарность. Уже не говорю о впечатлении, которое эта служба произвела на меня.

– Есть ли отличия в ведении службы на осетинском и русском языках?

– Нет, общее последование одинаковое. В целом мы придерживаемся русской богослужебной традиции. Отличие только в языке.

 – Отличается ли осетинский служебник от других?

– Обычно в служебниках бывает только та часть, которая относится к священнику и дьякону, и не приводятся тексты, которые поются, т.е. хор участвует в богослужении и пользуется не служебником, а другими книгами. В нашем служебнике последование приводится целиком, без купюр, т.е. в нем прописано и то, что всегда поется и читается вслух, и все, что произносится тайно. Наша цель в том, чтобы служебником пользовались не только священники и дьяконы, но и миряне. Он дает им возможность молиться и следить за ходом службы.

Нельзя не отметить оформление самой книги, где использованы древние орнаменты, оригинальные изображения, созданные Аркадием Хадзараговым и Самсоном Марзоевым. Мною были собраны служебники на разных языках: смотрел на их эстетику, чтобы служебник на осетинском языке не уступал по художественному оформлению.

– Можно ли говорить, что инициатором восстановления осетиноязычных богослужений были вы?

– Не совсем так. Работа в этом направлении велась еще до моего приезда в Осетию. Под руководством протоиерея Романа Плиева, настоятеля храма Рождества Богородицы (г. Дигора) был переведен молитвослов, также монахиней Георгией (Бестаевой) был переведен акафист св. Георгию Победоносцу. По инициативе иеромонаха Германа (Джиоева), настоятеля подворья мужского монастыря в г. Беслане, осуществлено репринтное издание большинства дореволюционных богослужебных книг на осетинском языке. В их числе и текст божественной литургии 1861 года (перевод Даниила Чонкадзе, под редакцией протоиерея Аксо Колиева). Однако в наше время по нему совершать литургию проблематично, как в силу характера перевода, так и по причине изменения самого языка. И я для себя поставил задачу перевести главный богослужебный текст.

– Многие не верили в возможность совершения богослужений на осетинском языке…

– У части духовенства и мирян сложились определенные стереотипы, которые мешали им поверить в возможность возрождения богослужения на осетинском языке. Не верили в то, что это может быть красиво, близко к сердцу. Потому что опыты, которые они могли наблюдать – некоторые вставки, чтение – казались не очень убедительными. Люди думали, что служба на осетинском языке вряд ли будет вызывать положительный отклик у людей, и храм, где будут служить на осетинском, станет малопосещаемым. Эти стереотипы были сломаны в ноябре 2014 года и январе 2016 года. Немногим ранее, в сентябре 2015 года, литургия на осетинском языке была совершена на вершине Святой горы Афон. В результате скептики вдруг услышали благозвучие хора, красоту и проникновенность произносимых молитв. Был эффект неожиданности, удивления, даже растерянности.

– Когда начнется основательная работа над музыкальным сопровождением текстов? Насколько это необходимо?

– Как только тираж поступит целиком, мы раздадим книгу композиторам. И уже вплотную начнется работа над разработкой нот. Очень сложная система – система восьми гласов: каждую неделю служба проходит по определенному гласу, это определенная мелодия. При этом есть свои гласы для отдельных видов песнопений и текстов. Такая музыкальная система складывалась в Византийской империи веками. Составить аналогичную систему на основе осетинской мелодики непростая задача, для этого нужен многолетний труд многих людей. Не знаю, сколько времени пройдет, чтобы осилить такой объем работы. Но мы должны составить для основных литургических песнопений ноты. Мы нацелены на то, чтобы использовать мотивы героических песнопений, хотим, чтобы все было гармонично и для каждого осетина пение было эстетически убедительным, трогало его сердце.

– Будет ли вестись богослужение на осетинском языке в других храмах республики?

– В республике, к сожалению, не было храма, где бы мы служили на осетинском языке, и еще не было возможности содержать осетиноязычный хор. Недавно я был назначен настоятелем собора святого Георгия Победоносца. И верю, что теперь появится возможность ввести осетинское богослужение на регулярной основе. Естественно, не в ущерб богослужению на церковно-славянском языке.

Думаю, регулярное богослужение на осетинском языке в соборе начнется через полгода. За это время надо усовершенствовать ноты, подготовить певчих, чтобы не экспериментировать на виду у всех. Скорее всего, будет выделен отдельный день недели или введены в воскресный день две литургии, чтобы у людей была возможность выбора.

Также служебник скоро будет доступен каждому, поэтому любой настоятель, священник, который захочет служить на осетинском языке, будет иметь такую возможность.

Наталья 15-Цховребова