Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) исключил из списка на рассмотрение 1549 жалоб жителей Южной Осетии к властям Грузии. Суд мотивировал это решение «нежеланием заявителей заниматься своими жалобами». По мнению же экспертов, иски жителей Южной Осетии погубило равнодушие к их проблемам российских и южноосетинских властей, а также профнепригодность адвокатов, ведущих в ЕСПЧ дела людей, пострадавших в ходе войны с Грузией.

О решении ЕСПЧ стало известно в начале этой недели. Иски жителей Южной Осетии против Грузии были поданы в конце августа — начале октября 2008 года, практически сразу после войны в Южной Осетии. Их было более 3300. Для исков была собрана обширная правовая база. В августе 2008 года в Южную Осетию прибыли следователи СКП РФ, которые в течение двух месяцев опрашивали жителей республики и документировали данные о последствиях войны. Тогда же представители российской Генпрокуратуры обратились к северокавказским адвокатам с просьбой подготовить жалобы в Страсбург.

Однако документы были подготовлены в спешке — в течение одного месяца, что в итоге и предопределило судьбу половины из направленных в ЕСПЧ исков. «Сроки подготовки этих исков говорят о том, что дела оформлялись по принципу «чем больше, тем лучше»,— рассказала «Ъ» эксперт организации «Правовая инициатива по России» Варвара Пахоменко.— Мы встречались с этими адвокатами и предлагали им свою помощь, поскольку наша организация имеет опыт работы с Европейским судом, но они нам прямо сказали, что дела эти выигрышные и что им уже обещали гонорар по несколько тысяч долларов. А один из адвокатов даже предложил нам купить у него эти дела».

Между тем, по мнению российских правозащитников, значительная часть исков была оформлена неправильно. В них не содержалось достаточной доказательной базы, а зачастую отсутствовала и элементарная информация о сути дела. К примеру, в иске матери убитой на Зарской дороге 14-летней Альбины Хазратовой адвокаты забыли указать имя погибшей и сослаться на вторую статью Европейской конвенции о правах человека, гарантирующую право на жизнь. В другой жалобе представители заявительницы утверждают, что ее жизнь находилась под угрозой из-за вторжения грузинской армии в Южную Осетию, но при этом сообщают, что сама пострадавшая выехала в Россию еще 3 августа.

Госпожа Пахоменко обращает внимание на то, как оформлялись иски против РФ в Грузии — оттуда в Страсбург поступило около 150 жалоб от тысячи заявителей, пострадавших от российской армии. По словам эксперта, жалобы полтора года готовили пять правозащитных организаций — они не только собирали показания потерпевших и свидетелей, но и прошли все национальные инстанции защиты прав человека, прежде чем обратились в ЕСПЧ. В Южной Осетии же сочли необязательным обращение в местные суды. Между тем прохождение всех уровней судебных инстанций на местах является обязательным условием успешного рассмотрения дела в Евросуде.

Тем не менее первые семь дел из Южной Осетии были приняты ЕСПЧ к коммуницированию уже в начале 2009 года. «Для того чтобы Евросуд принял дела к рассмотрению, они должны пройти коммуницирование,— объясняет госпожа Пахоменко.— На этой стадии суд рассылает свои письма-запросы как истцам, так и ответчикам. Если эта процедура пройдена успешно, суд может принять дело к рассмотрению — и это уже 50% успеха». Оперативность суда стала почти беспрецедентным событием. Обычно такая процедура в делах против Грузии занимает от года до двух, а в делах против России — от двух до четырех лет (сроки зависят от перегруженности секций суда, отвечающих за Грузию и РФ). Оперативность свидетельствовала о том, что в Европе эти дела считают приоритетными.

Правозащитники полагают, что семь пилотных дел могли стать прецедентом, после которого остальные иски жителей Южной Осетии против Грузии рассматривались бы в сжатые сроки. «Но в делах из Южной Осетии стадия коммуницирования была провалена: российские адвокаты не ответили ни на одно письмо из Евросуда,— говорит Варвара Пахоменко.— Именно поэтому еще в марте прошлого года суд исключил из списка рассмотрения пять из первых семи дел».

Эти пять дел вели российские адвокаты, проживающие во Владикавказе: Владислав Байкулов, Вадим Сайлаонов и Зинаида Миляева. Каждый из них подготовил еще по несколько сотен исков из Южной Осетии. На вопрос журналистов о причинах игнорирования запросов из Евросуда адвокаты ответили, что не знают английского языка, а на перевод писем из Евросуда у них не хватило времени и денег.

1 апреля прошлого года Европейский суд направил очередное письмо трем указанным адвокатам с вопросом, будут ли они и дальше представлять интересы 1549 истцов из Южной Осетии. Ответа не последовало. 11 июня последовал повторный запрос — и снова без ответа. Именно молчание адвокатов стало причиной, по которой 14 декабря 2010 года ЕСПЧ вынес решение об исключении из списка на рассмотрение 1549 дел из Южной Осетии против Грузии. В резолютивной части решения говорится: «Суд считает, что в условиях, описанных выше, заявители в настоящих делах могут рассматриваться более не желающими заниматься своими жалобами в соответствии со статьей 37, параграфом 1(а) конвенции».

Между тем сами заявители о своем «нежелании» заниматься жалобами, похоже, даже не подозревают. «Еще в прошлом году, когда я разговаривала с заявителями, они даже не знали, что их дела ушли в Евросуд,— сообщила госпожа Пахоменко.— Их просто не поставили об этом в известность. Адвокаты со многими из них даже не общались». По мнению эксперта, причиной провала Южной Осетии в Евросуде помимо профнепригодности адвокатов стало равнодушие властей РФ и Южной Осетии к этой проблеме. «Они считали, что раз в ЕСПЧ выигрываются чеченские дела против РФ, то и южноосетинские против Грузии будут выиграны,— пояснила эксперт.— Они не учли одного факта: все выигранные чеченские иски были юридически грамотными, с хорошей доказательной базой».

Адвокаты вчера на телефонные звонки не отвечали. Уполномоченный РФ при ЕСПЧ, замминистра юстиции РФ Георгий Матюшкин для журналистов был также недоступен, а в отделе общественных связей Минюста «Ъ» сообщили: «Просто так получить комментарий у уполномоченного нельзя, нужно прислать запрос, на рассмотрение которого уйдет два-три дня».«Коммерсант»