В кабинет размеренным шагом вошел молодой человек в строгом костюме. Его можно было бы описать строками одного из его любимых произведений: острижен по последней моде; как dandy лондонский одет.

В свой 31 год он достаточно уверен в себе и выглядит, скорее, как «молодой повеса», «забав и роскоши дитя» Евгений Онегин. Он готов негласно заявлять о себе собеседникам: на левой руке красуется браслет с именем Чермен Дудаев. Только пообщавшись, начинаешь понимать, что молодой поэт гораздо глубже той напускной загадочности, которую создает его образ. Он как фильтр пропускает через себя поэзию, оставляя для себя все ее золото и отсеивая камни.

В его личности перекликаются лучшие качества литературных классиков: улавливается романтическая легкость стихов Сергея Есенина, слышится патриотизм Коста Хетагурова, чеканным слогом бьет тонкая любовная лирика Владимира Маяковского. У него же, скорее всего, Чермен взял железный стержень порядочного человека.

С немного отрешенным взглядом он отвечает на вопросы, используя цитаты и строки из стихотворений. В его поэзии нет моды и ее веяний. Он шутит, что пишет обо всем, кроме порнографии и контрреволюции. Однако любимыми темами являются любовная и гражданская лирика.

Любовь к литературе появилась еще в подростковом возрасте с поэтов серебряного века: Есенина, Северянина, Маяковского, Цветаевой. Позже его кумиром стал Пушкин. Неосознанно подражая гениям, он самосовершенствовался.

Первые стихи он относил в литературный журнал «Дарьял», одно время их не печатали. Произведения этого издания имели европейский лоск, и Чермен ими восхищался. Он читал Сергея Есенова, Руслана Бекурова, Алана Цхурбаева, которые тогда уже печатались, и невольно ими восхищался.

«Где-то год назад подхожу к ларьку «Роспечати» и слышу, как девушка спрашивает: «У вас «Дарьял» есть?», а ей отвечают: «Мы пиво не продаем», – рассказывает Дудаев.

Уже в более зрелом возрасте его потянуло на мелодику украинской речи: Василия Симоменко и Нину Костенко.  Потом Чермена заворожили гипнотические символы: «луна в жасминовой шали явилась в кузню к цыганам» – с этих строк возник интерес к творчеству испанца Гарсия Лорки.

Имея техническое образование, Чермен всю жизнь увлекался литературой. Когда он учился в СКГМИ, то вместе с друзьями создал на базе вуза небольшой литературный клуб. Параллельно с директором национальной научной библиотеки Ириной Хаймановой был открыт «Чай-клуб», который вела народный поэт Северной Осетии Ирина Гурджибекова. Впоследствии  эти два клуба решили объединить, что значительно омолодило «Чай-клуб» и привнесло в него новых красок.

«Я недавно задался вопросом, почему литературные проекты ведут технари, такие, как я и Заур Абаев. На наших вечерах почти не бывает студентов филфака», – поделился своими размышлениями Дудаев.

Он сетует, что мероприятия, которые проходят в рамках года литературы мало освещаются в СМИ, однако проходят часто. К примеру, неделю назад национальная научная библиотека собрала полный зал творческих людей на авторский проект  под названием «Поэты». По замыслу организаторов каждый месяц в храме культуры будут проходить мероприятия, посвященные одному из величайших поэтов. В сентябре это будет Расул Гамзатов. Уже решено, что в октябре будут вспоминать творчество Мысоста Камбердиева –  поэта, прожившего короткую жизнь и оставившего свой неповторимый след в осетинской литературе.

Чермен уверен, что он живет в эпохе предренессанса или предвозрождения, когда в его республике понемногу начинают появляться интересные личности, а литература становится все больше национально-ориентированной.

«У нас есть свои корни, своя культура, свои ценности, и мы не должны от них отрекаться. У 95% поэтов и писателей Северной Осетии не нахожу исконно осетинских истоков, это, скорее, европейская литература, причем не самая лучшая», – отметил Дудаев.

Он считает, что если рассуждать глобально, то не всех поэтов, которых в республике так называют, таковыми являются.

«Я убежден, что в союзе писателей состоит весьма много посредственных литераторов. Сразу же вспоминается фраза Расула Гамзатова «Вы уже 20 лет состоите в союзе писателей, пора бы уже стать писателем», – с иронией отмечает Дудаев.

Сборники талантливых поэтов Северной Осетии издаются редко – все упирается в финансовый вопрос. Однако Дудаев уверен, что это не главное. У великого Коста Хетагурова при жизни вышел только один сборник. У Чермена их три, но когда читатели подходят подписать его «Ширазские розы», он сильно смущается: от многих своих ранних стихов он отрекается, считая их незрелыми.

Имея хорошую работу, он с уверенностью говорит, что истинная работа человека – это его хобби. Поэт Дудаев никогда не стремился к медийности и признается, что не хотел бы смешаться с «толпой стремящихся к сиюминутной славе» и «распиаривающих свои серые личности на пустом месте».

«Современные эстрадные тексты – это как железом по стеклу для натренированного поэтического слуха. Произошла девальвация ценностей. Теперь гениальным называют людей, на которых 20 лет назад даже не взглянули бы. Еще совсем недавно депутатами были не бизнесмены, гимнасты и борцы, а поэты и писатели, такие, как Чингиз Айтматов, Кайсын Кулиев, Давид Кугультинов», – поясняет поэт.

Культура, на его взгляд, требует вливаний от государства и, в частности, от республики. Печальной реалией времени стал переход на самоокупаемость учреждений социокультурного назначения: библиотек и театров. Они вынуждены сдавать свои помещения и пускать туда подчас разные сомнительные религиозные организации. Чермен очень надеется, что новый глава республики, кроме экономики, которая должна быть приоритетной, не забудет и про развитие культуры.

Он считает, что проблема творческих людей в нехватке тестостерона вожаков, пассионарности. Они все больше становятся элитарными, а людей буквально нужно принуждать к культуре, вести за собой как у Маяковского: «на улицы, футуристы, барабанщики и поэты!» Именно таков образ «инженеров человеческих душ» – молодых, красивых, интеллигентных оппозиционеров.

Алина 15-Алиханова