Внутрицерковный конфликт, разразившийся во Владикавказской и Махачкалинской епархии, перерос в конфликт между властью и церковью, а затем вылился на площади.
Все началось еще весной, когда Московская патриархия приняла решение о создании Владикавказской и Махачкалинской епархии. Следуя принятой в церкви традиции, на эту кафедру был назначен «человек со стороны» — священник Зосима (Остапенко), бывший до этого архиепископом Элистинским и Калмыцким.

Пришлый архиерей для местных верующих, безусловно, выглядел менее авторитетным, чем свои священники. Среди последних наибольшую популярность имел архимандрит Антоний (Данилов).

Архимандрит Антоний в Северную Осетию приехал в начале 2000-х годов. «Прошедший плен, пытки и чудом выживший в Чечне», — так охарактеризовала священника журналистка Дзера Биазарти. В Северной Осетии Антоний стал настоятелем Успенского Аланского монастыря в Куртатинском ущелье. За несколько лет монастырь преобразился, разросся и превратился в важный центр православия в регионе. По слухам, отец Антоний стал духовником высоких чиновников в руководстве республики.

И вот, спустя около полугода после приезда нового архиепископа, епархиальный совет решил сделать Антония епископом на севере Дагестана. Последовавшие затем события стали полной неожиданностью для церковных иерархов.

К Георгиевскому собору во Владикавказе стали стекаться миряне. Они пришли спросить у архиепископа Зосимы, «за что он так поступает с православными Осетии», и почему авторитетного отца Антония отправляют в Дагестан. Перед вышедшим из дверей архиепископом прихожане встали на колени, умоляя отменить решение о переводе священника. Однако Зосима не внял — сев в минивэн, он, под охраной полицейских, прорвал окружение паствы и уехал.

«Архиепископ Зосима пошел по головам своей вставшей на колени паствы, умолявшей оставить в республике любимого батюшку», — написала по следам событий блогер Мадина Сагеева. «Как может один человек, чужак, рушить то, что создавалось здесь годами?», — задалась она риторическим вопросом.

Поняв, что архиепископ их не слышит, верующие объявили о намерении действовать решительно. «Мы окружим монастырь, построенный нашими руками, на наши деньги, под покровительством и при огромном участии отца Антония, заблокируем его, посадим батюшку в келье и никуда не отпустим», — заявили представители группы прихожан.

Архимандрит Антоний, в свою очередь, внял призывам паствы и пообещал, что никуда не уедет. «Бог есть любовь, и я не могу предать вашу любовь. Я остаюсь, даже если меня лишат сана», — сказал он.

Затем в события вмешались региональные власти. Пресс-служба президента Северной Осетии распространила сообщение о том, что главе республики пришло обращение от тысячи человек, которые призывают Таймураза Мамсурова помочь организовать встречу с патриархом Московским и всея Руси Кириллом, чтобы просить об оставлении в республике архимандрита Антония.

Архиепископ Зосима, в свою очередь, обратился к главе региона с предложением провести личную встречу, чтобы урегулировать ситуацию. Однако получил отказ. «Жесткая реакция главы республики объясняется тем, что накануне без каких-либо предварительных консультаций, без учета мнения православных жителей республики и позиции руководства Северной Осетии епископом было принято единоличное кадровое решение, вызвавшее негативный общественный резонанс», — объяснила ситуацию пресс— служба Мамсурова.

Глава республики назвал поведение архиепископа оскорбительным для жителей и властей Северной Осетии. Свое слово сказала и законодательная власть. «Если отцу Антонию все же придется уехать, то говорить с владыкой Зосимой будем на другом языке», — заявила председатель республиканского парламента Лариса Хабицова после переговоров с архиепископом.

К обсуждению конфликта подключился даже президент Южной Осетии — Эдуард Кокойты пообещал поднять в Москве вопрос об отмене перевода архимандрита Антония.

В это же время не стесняются в выражениях и сторонники Зосимы. Ставропольский священник Антоний Скрынников назвал происходящее в соседнем регионе «оранжевой революцией» и «ливийским» сценарием. А некая Ассоциация православных экспертов припугнула «радикальными исламистами», которые якобы могут стоять за архимандритом Антонием.

Теперь решение вопроса возможно только с участием руководства Русской православной церкви (РПЦ), к которому апеллируют обе противоборствующие стороны.

В чем же реальные причины конфликта? Очевидно, что присланный Московской патриархией архиепископ Зосима не желал мириться с влиянием и авторитетом местных священников, первый среди которых — архимандрит Антоний. Сторонники Антония также считают, что присланный владыка хочет захватить то, что было создано до него. «Зависть к народной любви и жадность, которую не смог скрыть архиепископ Зосима», — считает Мадина Сагеева.

Впрочем, вряд ли такая серьезная борьба с вовлечением властей разгорелась только из-за «зависти» и «жадности». Возможно, ответ кроется в строках Дзеры Биазарти: «У всех, кто стоял у истоков духовного возрождения Осетии, была одна цель — создание собственной епархии. А точнее ее восстановления, ведь, как бы ни пытались стереть из нашей памяти сам факт существования Аланской Епархии (единой для алан севера и юга), она же была».

В связи с этим обращают на себя внимание и строки из «Заявления православных мирян и православного воинства Республики Южная Осетия», распростроненного по следам конфликта. «За последние десять лет Фиагдонский и Алагирский монастыри стали и для севера, и для юга Осетии нерушимыми опорами Православия, неисчерпаемыми источниками животворящего Света. Количество духовных чад архимандрита Антония (Данилова) в Южной Осетии исчисляется сотнями. Число их постоянно увеличивается», — говорится в заявлении.

Архимандрит Антоний вел активную деятельность не только в Северной, но и в Южной Осетии, и в этой деятельности многие увидели пролог возрождения былой Аланской епархии, которая могла бы объединить православных верующих двух республик.

Но такой сценарий явно не устроил кого-то в руководстве РПЦ. Иерархи РПЦ не раз заявляли, что не претендуют на «каноническую территорию» Грузинской православной церкви, к которой традиционно относят и Южную Осетию. Перевод авторитетного клирика, ведшего активную деятельность на «спорной» территории, мог покончить с мечтами об Аланской епархии.

Теперь руководство РПЦ стоит перед непростым выбором. С одной стороны, пойти на уступки осетинской пастве — означает разругаться с грузинскими единоверцами. С другой, поддержать решение Зосимы — значит испортить отношения с осетинскими властями и подорвать влияние РПЦ в обоих Осетиях. В этом случае не исключено, что возникнет уже не просто епархия, а самая настоящая Аланская церковь. Церковные нестроения имеют обыкновение перерастать в беспорядки в душах людей.«Росбалт»