В интервью постоянному представительству Северной Осетии при президенте РФ член—корреспондент Российской академии естественных наук, кандидат геолого-минералогических наук Юрий Баулин рассказал о своей трудовой деятельности.

— Шел 1953 год. Впечатление было такое, будто я попал в какой-то Богом забытый далекий край. Это о Фиагдоне. Трудное время, да и погода не благоприятствовала работе: дожди размыли дороги, а наша экспедиция оказалась разбросанной по всей Осетии. Прошло много лет, в Осетии все изменилось. Туда, куда мы несколько дней с трудом добирались, сейчас можно домчаться на машине за час.

За прошедшие годы многое изменилось в республике, да и на всем Кавказе. Раньше не было ощутимых границ, преград, конфронтации и настороженности. Царил особый дух единения, какая-то удивительная общность. Где бы мы ни были, нас везде тепло принимали. К сожалению, сейчас все не совсем так. И мне бы очень хотелось, чтобы небесный покровитель Уастырджи помог нам вспомнить свою общность, чтобы мы перестали смотреть друг на друга как на врагов и конкурентов и чтобы на Кавказе навсегда воцарился мир.

— Юрий Иванович, как специалист в сейсмологии, скажите, таят ли горы Большого Кавказа какую-то опасность?

— Кавказские горы — молодые и достаточно активные. Поэтому при проектировании любого здания или сооружения обязательно предусматривается экспертиза на сейсмоустойчивость. Среди кавказских республик Северная Осетия находится не в самой сейсмоопасной зоне. Однако населенные пункты, дороги и магистральные газопроводы республики, расположенные в районе Главного Кавказского хребта, находятся в зоне 8-9-балльной сейсмичности. И мне, как главному сейсмологу строительного комплекса, в свое время приходилось заниматься именно этими вопросами. Мы проводили инженерные изыскания и разрабатывали рекомендации для проектных решений, обеспечивающих сейсмобезопасность строительства.
Современные методы сейсмического микрорайонирования и сейсмостойкого строительства позволяют выбирать наиболее благоприятные грунтовые условия и проектные решения, помогающие компенсировать негативное влияние сейсмических воздействий.

— На днях жители Москвы ощутили на себе отголоски землетрясения, случившегося в Охотском море. Достаточно необычное явление…

— … и скажу, что подобное нехарактерно для Москвы. Землетрясение произошло в Охотском море на глубине 600 км. То есть это практически как расстояние между Москвой и Петербургом. Не думаю, что произошло что-то страшное. Скорее, ситуацию раздули СМИ. Вот в Петропавловске-Камчатском толчки были ощутимы. А то, что отголоски с Дальнего востока дошли до Москвы, в нашей практике, пожалуй, случилось впервые. Мы переживаем карпатские землетрясения, которые трясут Москву примерно раз в 40-50 лет. Помню забавный случай: однажды на работе у меня ни с того ни с сего закружилась голова, а когда я взглянул на аквариум с рыбками, увидел, что в нем разыгралась маленькая буря. В этот же момент мне позвонил заместитель министра, и поинтересовался, почему у него по кабинету мебель передвигается самостоятельно (улыбается). Это были отголоски карпатского землетрясения 1977 года.

— Чем Вы занимаетесь сейчас?

— Официально я уже не работаю, но продолжаю консультировать коллег. Пишу, работаю с архивами, фотографиями и дневниками. Вот и осетинские друзья вспомнили обо мне (смеется).

— Юрий Иванович, какая местность в России наиболее сейсмически опасна?

— Судя по последней карте общего сейсмического районирования, таких районов три: Камчатка, Сахалин и Кавказ — Черноморское побережье, район Красной Поляны недалеко от Сочи.

— Вы много времени провели в Осетии, знаете многое о нашей республике. Поделитесь, пожалуйста, самым теплым и ярким впечатлением.

— Их очень много… Согласитесь, у каждого человека есть такие места на Земле, где с ним случалось что-то невероятное, что-то неожиданное. Помню, однажды мы работали вблизи дивного Цейского ущелья. База находилась в поселке Бурон, где наша группа изучала цинковое месторождение. Там мне запомнилось одно удивительное место. Мое внимание привлекла гора, которая вырастает снежным шатром будто бы из ниоткуда. Я не знал названия горы, но один лишь вид ее манил словно магнит. Очень захотелось там побывать.

И вот однажды я решил из Бурона пройтись в ту сторону. Довольно простой подъем вначале не предвещал ничего интересного, однако, пройдя между «каменными жандармами», стоящими на хребте в конце тропинки, я вдруг пережил ощущение полета. Передо мной открылась потрясающая панорама, а под ногами разверзлась самая настоящая пропасть — ущелье, по которому течет правый приток Ардона. Он берет свое начало с ледников удивительной горы, имя которой — Тепли. Как специально для меня распахнулся занавес в театре, и невероятная красота предстала моему взору. Такого со мной больше нигде не случалось. Это был 1954 год.

Ну и, пожалуй, самое благоприятное впечатление на меня произвело то, с каким благоговением и любовью осетины относятся к своему историческому и духовному наследию, что выражается в почитании святых мест, связанных с именем святого Георгия — Уастырджи.
В 50-е годы прошлого века власти не жаловали такое отношение к религиозным святыням, но совсем запретить его не могли.

Святые места были почти в каждом селении. Обычно это было уютное уединенное место, необычное дерево или камень, возле которого люди совершали молитвы и оставляли деньги. Мне часто приходилось встречать святые места во время экспедиционных маршрутов, и я всегда с почтением к ним относился.

В республике были и самые популярные места, такие как Роща Хетага или святое место недалеко от санатория «Тамиск».
Сейчас все святые места благоустроены и ухожены. Установлены скульптурные изображения Уастырджи или мраморные доски с текстом молитв и напутствием — пожеланием доброго пути. В праздники здесь собираются почти все жители республики.

И я подумал: а, может быть, именно в таком отношении к святыням и заключается неуловимая «национальная идея», которую тщетно стараются отыскать политики, социологи, историки? А она всегда существовала и не собирается исчезать, и за ней — будущее!noar.ru