Режиссер Аким Салбиев рассказал «15-му Региону» о том, чем ему запомнился год культуры в Северной Осетии, как нужно развивать осетинский кинематограф и что нужно менять в театрах.
— 2014 год был объявлен годом культуры в России. На ваш взгляд, как он прошел в республике?
— Когда страна в таком состоянии, а рядом идет война, для людей белое становится черным, на культуру уже не смотрят. И потом, для чего 2014 год объявлять годом культуры? Каждый год, каждый день должен быть днем культуры, потому как у нас ничего нет, кроме культуры. Нефть, золото, газ — все недра уже разделили. Я помню, когда был предыдущий год культуры, 2007-й, мы с тогдашним главой минкульта Эдуардом Галазовым еще смеялись над тем, что в год культуры денег дали меньше, чем в предыдущий. В 2014 году было много проектов. Но ведь количество не всегда переходит в качество. Я был приглашен на необычный юбилей Коста в Наре. Странно, что в этот год забыли о премиях Коста, ведь в юбилейный год престижна такая награда в области литературы, искусства. В рамках этого юбилея были реализованы дерзкие идеи: пригласить финалистов фестиваля танца «Зори Алании» и финалистов фестиваля осетинской песни, собрать всех не в Майрамадаге, а в Наре. Это был славный достойный проект, за него мне не стыдно. Правда, спасибо мне тоже не всегда говорят. Здесь вообще не очень любят говорить «спасибо», не умеют. А я человек той эпохи. Несмотря на то, что 30 лет живу и работаю в Москве, я родился здесь, в Эльхотово. Я тот осколок, который привык говорить «пожалуйста», «спасибо», «извините», здороваться и прощаться. Слушать людей и любить их. И не говорить о людях плохо.
После юбилея Коста был проведен фестиваль «Салют победы». Когда я посмотрел нашу программу, которая была мною собрана, отрежиссирована, у меня мурашки побежали по коже — вот так и должно быть! Еще день славянской письменности, когда наш детский хор из 1140 человек пел две лучшие песни Александры Пахмутовой. По-моему, это очень серьезный проект. Другое дело, что есть те проекты, которые, к сожалению, не осуществляются. Я много лет назад был инициатором международного открытого кинофестиваля «Владикавказ». Мы провели несколько фестивалей, но в последние годы на это нет денег. На культуру всегда нет денег!
— Насколько мне известно, курс на возрождение кинематографии в Северной Осетии был взят в этом году, начали выделяться средства. Вот недавно были премьеры фильмов «Рудник», «Туннель». Отсняли «Тэли и Толи»…
— Нет, это не так. На проект «Тэли и Толи» деньги дает департамент кинематографии минкульта России. Просто сценарий много лет лежал. Я был приглашен на этот проект, но когда стало известно, что деньги дают новичку, я отошел. Что касается «Рудника», то его финансировали частные лица, в том числе компания «Бавария». Специального финансирования кинематографии в республике нет. А в Москве выиграть деньги на проект непросто. Это очень нечестная игра! Все эти лоты, баллы — фальшь, обман.
Мне нравится принцип, который был в советское время. Крупнейшие киностудии «Мосфильм», «Горького», «Ленфильм» — на каждой были объединения, которые возглавляли авторитетные люди: Сергей Соловьев, Ролан Быков, Владимир Меньшов. Средства выделялись на конкретные объединения после изучения сценария. А потом говорили: «Вот это мы будем снимать, мы несем за это личную ответственность». А сейчас кто несет ответственность? Качество картин никого не интересует. Если мы вернемся к тому принципу, мне было бы интересно возглавить такое объединение, нести ответственность за государственные средства, выбирать, что снимать, а что нет. А потом было бы видно, кто чего делает.
В республике нет игрового кинематографа уже лет 20 и почти нет документального. Вы можете подать заявку на съемки любого кино. Ее рассмотрят. Если у вас есть какие-то связи, тогда есть шансы, что получите положительный ответ. Если отдадите часть бюджета, шансы возрастут.
— Вот вы говорите: «Вы можете подать заявку». Это условно или на самом деле человек с любым образованием может это сделать?
— Все подают. Вы думаете, кому-то интересно, что я ВГИК закончил? Последний актерско-режиссерский курс Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. Первый осетин–режиссер художественного кино. И я когда сюда приехал, был вынужден снова уехать в Москву. Слава Богу, меня тогда Никита Михалков взял на стажировку на «Мосфильм». Вакантных мест уже не было. Два фильма в год, которые снимались, уже готовили наши патриархи Рафаэль Гаспарянц и Измаил Бурнацев.
— А как вы оцениваете кадровый потенциал республики? Если бы решили все-таки возобновить работу в этой сфере, нашлись бы люди?
— Нашлись бы! Есть те, которые пишут, кстати, что закончили ВГИК: сценарские, киноведческие, продюсерские отделения. В кино главное ведь среднее звено, которое идет за безумием режиссера . В Осетии должны снимать минимум 3-5 художественных и 20-25 документальных фильмов. У нас столько еще не снятого! Темы есть — истории по произведениям Арсена Коцоева, Сека Гадиева… Ну, а места, как принято говорить, осетинская Швейцария. И снимать нужно не на деньги минкульта РФ, ведь там очень скромный бюджет. Нужно было бы организовать киностудию «Осетия-фильм». Туда бы, наши олигархи, которые на самом деле мало кому помогают, скинулись бы, хотя бы по миллиону долларов. На кино! Мы уйдем, а фильмы останутся. Ведь с какой ностальгией мы смотрим старые фильмы. Добрые, простые и очень сердечные.
— Вы говорили о сложностях во взаимоотношениях здесь. А что вам нравится в работе в Северной Осетии? Почему возвращаетесь?
— Я начал понимать, что здесь мне по-другому дышится. В Москве более активная деятельность: преподавание в академии, съемки фильмов, концерты и так далее. А здесь… Ну я же осетин все-таки. Я родился здесь, каждый дом знаю, здесь есть круг дорогих мне людей, чьим мнением я дорожу. Тем более, что начинал я на местном телевидении, а теперь, спустя 30 лет, снова веду проект «Без лишних слов». Совершенно благотворительно. Это просто мой порыв души. Если бы зрителям не было интересно, наверное, и не снимали бы столько времени. Меня останавливают на улице, говорят про эту программу, благодарят. Может, поэтому и приезжаю. Хотя обид было больше. Но я никогда их не показал.
— Вы посещаете какие-нибудь спектакли во время пребывания здесь?
— Я обязательно смотрю репертуар осетинского театра, потому что Осетинский театр носитель языка титульной нации и об этом надо помнить всем и всегда. Театр сегодня должен быть другим — ярким, смелым, экспериментальным и обязательно любить зрителя. И ещё. Мне хочется в театр приходить в 7 вечера, а не в 4 или 5. В конце дня зайти домой, переодеться. Ведь это целый ритуал — поход в театр. Не приходить же в джинсах и майке, в чем был целый день. Я помню, когда в театр ходили в бархатных пиджаках, пахли «шанелью», надевали лучшие украшения. Это ведь праздник! В театре служат искусству. Я люблю, когда все происходит в одном действии. Клиповое мышление сегодня требует других законов. Я думаю так, потому, что, за полтора часа можно сказать все. У театра больше возможностей. А для кино нужны деньги.
— Не так давно мы беседовали с актером Аланом Албеговым, говорили о ситуации с режиссерами в республике…
— Да, я читал. Алан Албегов талантливый актер. У него есть свои постановки в режиссуре. Знаете, мы же все на любителя в этой жизни. Хотя у каждого своя ниша. Режиссеры есть, но мне бы хотелось, чтобы они что-то ставили, не только руководили. Почему Аслан Галаов что-то не поставит? Владислав Колиев… Ведь был актерско-режиссерский курс, они заканчивали 10 лет назад щукинское училище. Алан правильно сказал, что это профессия фантомная. Режиссер — это не профессия, это характер. Режиссер может даже сам не знать, что он режиссер. Посмотрите, каким режиссером был Иосиф Сталин. Что он делал с кинематографистами, с театром.
— А вы всегда знали, что будете заниматься режиссурой, кино? Как пришли к этому?
— Я еще ребенком посмотрел спектакль «Дом Бернарды Альбы» Гарсиа Лорки, который, кстати, хочу поставить. Там играла моя сестра, ныне Заслуженная артистка России Тамара Кабанова. Я плакал, потому как меня потрясла история. Потом посмотрел фильм «Тихий дон» Сергея Герасимова. Меня он впечатлил невероятно. Что-то произошло внутри, я хотел этим заниматься. Помню, мне было лет пять, я собирал во дворе детишек и говорил, кто за кем будет читать: «Сейчас будет читать стихи Света, потом Олег, а в конце я». Меня спрашивали: «Почему ты в конце?», а я всегда отвечал: «Потому что, я самый лучший».
— С вашим именем связано немало домыслов и слухов. Как вы относитесь к этому?
— Помню, когда в Эльхотово приезжал космонавт Николаев, мне нужно было ему цветы вручить. Я поднялся на трибуну, он взял меня на руки и нас сфотографировали. Помню тогда слух прошел, мол, вот у них нет детей с Терешковой, и они Акима забирают в Москву. Вообще вокруг меня много слухов. И когда такие веселые слухи, они приятны. А когда слухи иного толка, мне просто жаль этих людей, которые не знают, насколько Аким сегодня счастлив. Врагов ведь не бывает только у бездарных людей. Пока о тебе говорят, ты жив. Я никогда ни о ком сам не говорю. Я хочу любить людей и ничего не хочу о них знать.
— Не так давно смотрела передачу «Худæгыл ахудæм» на ГТРК «Алания» с вашим участием. Как так получилось, что вы приняли участие в съемках?
— Я очень люблю этих людей — создателей проекта. Они меня позвали. А что, вы думаете у меня корона на голове? Я очень прост и доступен. Ем простую еду — цахдон, жареную картошку. И короны у меня нет, и звездной болезни. А эти короткие юмористически зарисовки — о нашей жизни, пусть люди отвлекаются от запаха «Электроцинка», от того, что цены подскочили почти вдвое…
— Хотелось поговорить еще об осетинской эстраде. Вы слышите, что и как поют.
— Осетинская эстрада для меня — это Ким Суанов, Тамара Фидарова и конечно, Владимир Баллаев. 100 его песен мы можем разделить между собой. Но сегодня же все сами пишут песни. Сейчас все песни с одинаковой мелодией и слова одни и те же. Я за то, чтобы были худсоветы. Люди, которые будут слушать и говорить правду.
— Мы поднимали вопрос использования фонограммы на сцене. Вы как относитесь к «плюсам»?
— Во время съемок на ТВ это приемлемо. А когда ты даешь концерт вместе с приглашенными артистами… Ну спой три песни живьем, потом гость твой споет, и у тебя появится возможность отдохнуть. Это же все равно, что в театре под фонограмму играть. Или тогда уже указывай в афише, что на концерте используется фонограмма. Но мне кажется, это пройдет. Пусть побалуются, попоют. И если из 50 останется 10 поющих, то это уже хорошо.
Элина 15-Сугарова
