В Верховном суде Северной Осетии продолжилось слушание дела о теракте в автобусе, перевозившем персонал военного аэродрома Моздока. Показания давал последний из четырех подсудимых — Рустам Ганиев, отвечавший в отряде Шамиля Басаева за подготовку шахидок. Две сестры подсудимого Ганиева участвовали в захвате театрального центра на Дубровке.

Ранее суд уже допросил подсудимых Магомеда Кодзоева, Иссу Илиева и Аркадия Арахова. Ни один из них не признал своей вины. Вчера начался допрос Рустама Ганиева. Подсудимый Ганиев рассказал, что до второй чеченской войны вместе с братом работал в Грозном охранником склада.
— Моя сестра тоже жила тогда в Грозном,— вспоминал он.— Когда началась война, она погибла при бомбежке. Хозяин склада, где мы работали, Ислам Курбаев, сказал, что мы можем выбирать: или уходить домой, или оставаться, чтобы воевать. Я решил уйти, а мой брат остался, чтобы забрать заработанные нами деньги. Но через день он был ранен осколками снаряда и умер. Тогда я решил остаться. Ислам выдал мне автомат и «разгрузку».
Отряд Ислама Курбаева вскоре ушел из Грозного в горы, а Рустам Ганиев примкнул к небольшой группе боевиков.
— Когда федералы взяли город в кольцо, всех боевиков, кто был в городе, собрали на территории завода и сказали, что надо прорывать окружение. Мы хотели добраться до Шатойского района. Были там только через месяц.
В Шатое Рустам Ганиев попал в отряд, которым командовал араб Зейд. Его боевики напали на станицу Ассиновская, захватили главу администрации и начальника милиции, но убивать их не стали. «Поговорили с ними и отпустили»,— утверждает подсудимый.
Поскольку он уже находился в розыске, знакомые сделали ему новый паспорт на имя Курейша Яхьяева. С ним Рустам Ганиев и вернулся в свое родное село Ассиновская. Через некоторое время он поехал навестить родственников и узнал, что село окружили федеральные войска.
— Точно могу сказать, что 1700 человек молодежи забрали и держали в поле где-то неделю,— сказал Рустам Ганиев.
— Просто держали? — поинтересовался его адвокат.
— Нет. Били, издевались,— ответил подсудимый.— Кто деньги давал, тех отпускали. Но только женщин и девушек. Парней не отпускали.
После этого Рустам Ганиев присоединился к «Халифату» — ингушской группе боевиков, подчиненной Руслану Гелаеву. Но воевать не стал.
— Магомед Хашиев, по-моему, заместитель командира «Халифата», сказал, что знает чеченскую группу «Муслим», и предложил поговорить с ее руководством, чтобы они взяли меня к себе. Он отвел меня в лес, к Шамилю Басаеву. Басаев спросил, как мои сестры попали на «Норд-Ост» (две сестры Ганиева погибли во время штурма здания.–Ъ). Я сказал, что сам бы хотел об этом узнать, потому что о том, что они погибли, моей матери сказали люди из Москвы, которые приезжали и показывали фотографии. А потом я вспомнил, что сестры общались с беженкой из Грозного — Зурой, которая жила в нашем селе. Они и пропали вместе. Басаев просил описать ее, я сделал это как мог.
Через месяц после этой встречи к Рустаму Ганиеву пришел Магомед Кодзоев и попросил найти Зарему Мужихоеву, которая была его односельчанкой.
— Я спросил у своей сестры Раи, знает ли она такую,— продолжил Рустам Ганиев.— Она сказала, что знает, и я через нее передал Зареме записку. Она прочитала ее и сказала, что давно этого ждала. Я понял, что речь идет о том, чтобы она взорвалась. Я сказал тогда: «Лучше не делай этого», а она сказала, что это не мое дело.
Рустам Ганиев снял для Заремы Мужихоевой квартиру в Моздоке, передал ей сотовый телефон и деньги. Потом ее отвезли в город и показали место будущего теракта. В снятой же им квартире подельники оставили пакеты с поясами смертников: «Сказали, что лучше их не трогать, потому что все готово и надо только нажать кнопку. Я и не трогал».
Зарема Мужихоева заболела, и теракт в Моздоке в итоге совершила другая смертница — Лидия Хальдыхароева. А Зарему Мужихоеву в прошлом году приговорили к 20-летнему заключению за теракт, совершенный в Москве: она так и не привела в действие взрывное устройство, но при его разминировании погиб сотрудник ФСБ.
Допрос подсудимого Ганиева продолжится сегодня. «КоммерсантЪ»