Депутат Госдумы Юрий Савельев представил очередную, седьмую часть своего особого мнения («Беслан: правда заложников») — «Обстоятельства захвата заложников в СОШ № 1 г. Беслана». На сей раз — никакой официальной реакции, полное молчание. Видимо, ныне уцепить Савельева, превратившегося в самодеятельного расследователя, уже сложно. Сейчас он ставит один из ключевых вопросов: сколько же на самом деле было террористов?

Высшая математика Савельева против арифметики прокуратуры

Если помните, официальная версия гласит, что бесланскую школу захватили 32 боевика. Тридцать один из них убит во время штурма школы, а тридцать второй, Нурпаши Кулаев, захвачен живым. В общем, говорят нам, из школы не сумел вырваться ни один из захватчиков, все остались там.

Версия выглядела сомнительной изначально: просто невозможно поверить, что всего лишь 32 человека могли и захват свыше тысячи человек осуществить, и контролировать затем заложников, здание школы и подступы к ней — в течение почти трех суток. Да еще потом бой вести несколько часов. Будь там лишь 32 боевика, спецназовцы ворвались бы в здание не час спустя после первых взрывов, а много раньше. 32 ствола, конечно, могут создать очень плотный огонь, но если распределить его по всему периметру — уже жидковато будет, чтобы все четыре направления держать. И потом, не могли же все три дня боевики быть на взводе, без передышки?! Не могло не быть дежурств, подмен и смен. Но тогда поделите официально признанных 32 террористов хотя бы на две смены — неужели 16 бодрствующих реально могли держать под контролем всё?! Да еще ведь они обязательно должны были отработать возможность прорыва. И вспомните, сколько людей потребовалось Шамилю Басаеву в Буденновске или Салману Радуеву в Кизляре и Первомайском!

Проблема вовсе не надуманная: если террористов было больше 32-х, значит, кто-то из них ушел. Со всеми вытекающими отсюда последствиями: мало того, что ненаказанные преступники спокойно разгуливают на свободе, так их вдобавок никто и не ищет — нельзя же искать тех, кого официально не было на месте преступления! И опять же возникает масса вопросов — и по поводу тех, кто прозевал подготовку теракта и проход отряда боевиков в Беслан, и по части оцепления. В общем, маячит все та же проблема полнейшего административно-управленческого хаоса — а кому это надо в Москве и

Владикавказе?

А Савельев ударил как раз в эту болевую точку: по его подсчетам, террористов, захвативших школу, было не 32, а от 56 до 78. Значит, уцелело и вырвалось из школы от 24 до 46 боевиков?! Да после одного такого вывода можно снимать, разжаловать в рядовые и отдавать под суд всех в звании от полковника и выше, кто тогда рулил в Беслане.

И вот к этой части особого мнения Савельева придраться почти невозможно: она не просто логична по части аргументации, но и полностью базируется на массе свидетельских показаний — тех, что даны и во время следствия, и на процессе по делу Кулаева, и на еще идущем суде над милиционерами Правобережного РОВД. Проще говоря, Юрий Савельев попытался проанализировать всю массу свидетельств, в то время как прокуратура и затем суд подошли к делу выборочно, попросту надергав из общей массы фактов лишь те, которые укладывались в прокрустово ложе официальной версии. Все, что той версии не соответствовало, отметалось. Если же свидетели на заседаниях суда по делу Кулаева пытались настаивать на своих показаниях, прокурор Шепель, нисколько не стесняясь открытости процесса, давил на них, откровенно запугивая. А вот Юрий Петрович просто свел данные воедино и подсчитал, прикинув границы и верхние, и нижние, — у него получилось убедительно.

Без вести прорвавшиеся

Но если террористов было не 32, а больше, значит, они никак не могли прибыть к месту захвата на одном ГАЗ-66 и «жигуленке». В это опять же никакой веры не было и ранее: даже если бандитов было 32, они никак не могли влезть в этот один грузовичок со всем своим оружием, амуницией, боеприпасами и фугасами. Не говоря уже о том, что, несколько часов протрясясь по местным проселочным тропам в битком набитом кузове, они просто по определению были бы не слишком способны действовать в Беслане так споро, организованно, слаженно и стремительно.

И выводы седьмой части доклада Савельева очевидны: террористы прибыли не на одном грузовике — на нескольких машинах, одна как минимум группа боевиков, скорее всего, уже находилась в школе до захвата. Да и немалая часть их снаряжения тоже, видимо, была заранее складирована в школьном здании. В общем, формально ничего нового: все то, что уже много раз высказывали все, кто предметно знаком с ситуацией. Новизна в том, что на сей раз под каждой цифрой, под каждым выводом или предположением — мощная свидетельская база и факты.

Не буду скрывать, что тут позиция Савельева совпадает еще и с моим личным представлением: уже не раз писал, что по интенсивности «профилактического» огня, который террористы вели по окрестностям школы еще до штурма, было видно, что уж недостатка боеприпасов они явно не испытывают. И столь же несомненным казалось, что в одной машине, пусть даже и грузовичке ГАЗ-66, такое количество боезапаса привезти нельзя было. Это и подтвердилось позже, во время того кровавого хаоса 3 сентября, который позже назовут штурмом.

Итак, свидетели, показания которых использует Савельев, утверждают: боевики находились в школе еще до ее захвата, до приезда основной группы. И эта передовая группа одеждой и обликом отличалась от той, с которой прибыл Кулаев. Боевики, встретившись, на глазах у заложников обнимались, словно старые знакомые после длительной разлуки. Вот показания Р.Г. Тебиева: «Когда они встретились, то обнимались при встрече! Люди в коридоре совсем другие».

Охранявшая школу милиционер Фатима Дудиева тоже утверждает, что, когда она вбежала в учительскую, чтобы оттуда по телефону предупредить милицию о нападении, то была встречена и захвачена уже находившимися там террористами. Затем «нас стали выгонять из учительской и приказали спуститься вниз. Когда мы спустились, с улицы тоже загоняли людей. А входившие боевики здоровались с теми, которые окружили меня.

Они здоровались, обнимались и показывали, видимо, что у них все отлично получилось». И «внизу в коридоре, ведущем в столовую, через каждые три метра стояли боевики вдоль стен: в черных халатах, с длинными волосами». Спрашивается, если все вместе и на одной машине вышли на дело, так сказать, после утреннего намаза, с какой радости вдруг здороваться с теми, кого видел не позже, чем минут 10 назад?!

Свидетельница Томаева тоже показывала: «Те (боевики), которые нас загоняли, были в камуфляжной форме, а те, которые стояли в коридоре, были совсем в другой одежде. На

них были длинные черные халаты, и они все как один были с длинными волосами. Они стояли с автоматами и ничего не говорили, ничего не показывали: стояли как истуканы… Потом этих людей мы в зале не видели. Во всех статьях пишут, что их (боевиков) там было 32: я вас очень прошу — забудьте об этом! Их было около 70 человек! Тех, которые постоянно дежурили в зале, было 25–30 человек. А те, которые стояли в коридоре, никогда в зал не заходили!» И ведь это вовсе не единичные свидетельства, те, кто даст себе труд прочитать стенограммы процесса над Кулаевым, не дадут соврать: таких показаний много!

По следам «человека со шрамом»

Наличествуют и другие факты, тоже проигнорированные и следствием, и судом: бывшие заложники утверждали, что опознали в некоторых боевиках строителей, занимавшихся ремонтом школы в августе 2004-го, незадолго до теракта. Особенно часто видели этих «строителей» начиная с 22 августа. В частности, во время того ремонта видели в школе и

Ходова, и «человека со шрамом на горле» — этого боевика запомнили многие из тех, кто выжил после теракта. Среди убитых террористов, кстати, «человека со шрамом» так и не нашли! Казалось бы, что уж тут непонятного: «строители» и закладку сделали с оружием и боеприпасами, и разведку-рекогносцировку произвели, и авангардной группой захвата

поработали — до прибытия основной. В общем, все, как и положено в операции — будь то войсковая, диверсионная или террористическая. И уж очевидно, что такой теракт никак не

мог быть спланирован впопыхах и за пару-тройку дней, даже и за пару недель. И ведь тогдашний начальник УФСБ по Северной Осетии сначала признал было: да, закладка в школе была, террористы заранее оборудовали себе базу в Беслане. Затем все было отыграно назад: не было никакой закладки, все свое боевики принесли с собой…

Савельев, анализируя и суммируя показания, приходит к выводу: во время захвата боевики использовали не менее двух грузовиков ГАЗ-66, а не один, как это утверждает следствие. А еще у террористов явно было несколько легковых машин, а не один-единственный «жигуленок», как уверяет прокуратура. Вот его резюме на основе ряда вполне юридически состоятельных свидетельств:

«…Автомашина ГАЗ-66 с государственным номером 3012 СЕА подъехала к воротам школы № 1, выгрузила террористов, развернулась и уехала вверх по ул. Коминтерна.

Вторую партию террористов подвезла другая автомашина ГАЗ-66 с государственным номером А8130СЕ, которая после выгрузки террористов «протаранила» въездные ворота школы, въехала во двор и остановилась возле крыльца главного входа.

Вариант, согласно которому ГАЗ-66 съездил за дополнительной партией боевиков, поменял номер машины на А8130СЕ и вернулся обратно, вряд ли заслуживает внимания».

Что тут непонятного? И что можно оспорить, если четко сказано: зафиксирована высадка бандитов из двух грузовиков и с двух разных сторон?! Есть свидетели, госномера!

Исчезнувшие прицелы

И еще маленький нюанс, привлекший мое внимание. Может, опять повторюсь, но у Савельева снова упоминаются люди со снайперским оружием среди боевиков. Вот, скажем, когда приводятся показания относительно гибели местного жителя Фраева, все время четко звучит одно и то же: его убил человек со снайперской винтовкой в руках — «из кабины машины вышел мужчина со снайперской винтовкой, подошел к машине моего зятя и в упор его расстрелял». Судя по показаниям, боевиков со снайперским оружием было то ли двое, то ли трое. Что, в общем, кажется нормальным: на такое дело снайпер обязательно должен был пойти не один — чтобы, сменяясь, постоянно держать под прицелом местность, «снимая» снайперов противника.

К чему все это опять? Да к тому, что отчего-то ни следствие, ни суд внимания не обращают на одно обстоятельство: если все боевики уничтожены, никто не ушел — значит, в школе осталось и все их оружие? В том числе и то, которым были вооружены снайперы террористов. Но ведь в официально оглашенном на процессе списке обнаруженного оружия боевиков ничего снайперского просто не значится! Нет ни одной снайперской

винтовки, нет даже захудалого карабина с оптическим прицелом, да и самой оптики тоже нет. Снайперы, значит, были, а оружия их нет. Выходит, прорвались, ушли?

С оружием опять же все не очень сходится: его в школе найдено меньше, чем тел боевиков. Савельев, кстати, цитирует показания Кулаева, утверждавшего на первых допросах, что «оружие было у каждого свое», да и вообще его было в избытке, больше, чем боевиков. Где, спрашивается, тогда оно?! Украли его что ли, вынеся из оцепленной школы? Или, что более вероятно, большая часть боевиков именно с ним и ушла в прорыв… Вот и Юрий Савельев вполне резонно вопрошает: «Какова судьба членов террористической группы, не погибших в ходе спецоперации?..»

Какова, какова — обычная! Ушли, отдохнули, сил набрались, опыт, видимо, теперь передают, телевизор смотрят, радио слушают, газеты читают. И радуются, что их никто не ищет. Да и кого искать, без вести ушедших, официально даже не существующих?

В общем, «приятно» было Кремлю и Лубянке получить очередной подарок от Савельева, свидетельствующий не только о вопиющем непрофессионализме начальствующих лиц спецслужб (и подготовку теракта зевнули, и рейд с захватом, да еще и половину бандитов упустили, если не больше), но и о нежелании высшего руководства страны знать об истинном положении дел на местах. Ну, быть может, знать оно знает, а вот предавать огласке не желает категорически. Ибо опять же налицо вопиющее свидетельство полнейшей профнепригодности не только всей силовой вертикали, но и тех, кто тем рычагом рулить пытается. Ну а почему такая постановка вопроса (опять «от Савельева») неприятна североосетинским властям, тоже несложно догадаться: на них ведь тогда тоже лежит огромная часть вины за трагедию. Владикавказ ведь тоже прошляпил и подготовку теракта, и последующий прорыв террористов из кольца — большая часть тех, кто был вокруг школы (и вел по ней огонь), местные милиционеры и «ополченцы». Такой вот выходит сериал от Савельева. И вне зависимости от того, ошибается он в каких-то своих расчетах или нет, ему нужно отдать должное: из людей при власти только он пытается привлечь внимание к проблеме трагедии Беслана. Владимир Воронов, журнал «Новое время»