Парламент Северной Осетии подвел итоги работы комиссии по расследованию теракта в школе #1. Председатель комиссии Станислав Кесаев не стал зачитывать весь доклад, ограничившись изложением тезисов и комментариями. В своем выступлении господин Кесаев фактически заявил, что главные вопросы, стоявшие перед комиссией, остались непроясненными. Между тем в письменном проекте доклада на некоторые вопросы даны ответы, решительно расходящиеся с официальной версией прокуратуры. В частности, в нем утверждается, что трагическая развязка была спровоцирована двумя выстрелами извне.

Вопрос о докладе парламентской комиссии на повестке дня совета парламента Северной Осетии стоял под последним, 29-м номером. Станислав Кесаев сразу же заявил: «Мы не собираемся делать какие-то выводы, которые были бы направлены во вред нашей стране, республике и народу». После этих слов стало понятно, что заявления господина Кесаева не будут сильно отличаться от заключений, уже сделанных Генпрокуратурой.
Господин Кесаев особо отметил, что «комиссия ничего другого, кроме выяснения причин и обстоятельств трагедии, перед собой не ставила». Затем докладчик Кесаев процитировал слова президента Путина о том, что «надо обозначить причины происшедшего».
— Мы восстановили все то, что происходило, начиная с девяти часов 1 сентября и заканчивая полночью 4-го,— рассказал председатель комиссии.
Говоря о действиях бывшего республиканского руководства, Станислав Кесаев отметил, что, «без сомнения, захват школы в Беслане произошел в результате недоработки правоохранительных органов». Напомним, что так же считает и замгенпрокурора Владимир Колесников, заявивший на одной из пресс-конференций, что виновата в трагедии прежде всего милиция Правобережного района, не отреагировавшая на предупреждения из ФСБ о возможных терактах.
— Как могут вооруженные люди в таком количестве достигнуть железнодорожного и авиационного центра? — удивлялся докладчик, имея в виду Беслан.— Как они могут передвигаться по территории двух республик (Ингушетии и Северной Осетии.— Ъ)? Это первое, что требует ответа и правовой оценки.
После этого Станислав Кесаев опроверг информацию Генпрокуратуры о том, что «в Северную Осетию поступали сведения о том, что готовится нападение на Беслан».
— Это не подтверждается,— заявил докладчик.— Упреждающей информации не было, была общая информация о сложной обстановке на Северном Кавказе. Я не собираюсь никого защищать, но упреки в адрес силовых структур, что они знали и не среагировали, наша комиссия не подтверждает!
О работе оперативного штаба в докладе североосетинской парламентской комиссии говорится, что «создавалось впечатление какой-то несогласованности».
— Мне было сказано, что вся информация о количестве заложников должна исходить из штаба,— говорил господин Кесаев.— Но как можно понять то, что жители Беслана, убежденные в том, что домой не вернулись более 1 тыс. человек, могли подумать, что не вернулось только 354, и как это может не нагнетать обстановку? Тогда и начались разговоры о том, что готовится штурм.
Для Станислава Кесаева остался вопросом «юридический статус присутствия в Беслане Проничева и Анисимова (замдиректоров ФСБ РФ.— Ъ)».
— Как же может руководитель штаба руководить своими непосредственными начальниками? — удивлялся господин Кесаев.— Все это остается пока без ответов, как и информация о том, что президент поручил прилететь в Беслан руководителям МВД и ФСБ, хотя я не говорю, что их присутствие на многое бы повлияло.
— Третьего числа в час с минутами произошел первый взрыв,— продолжал депутат.— Причина взрыва — один из ключевых моментов. Та информация, которая представлена нам прокуратурой и МЧС, не позволяет с уверенностью верить в их объяснения его причин. Знаю, что назначены новые экспертизы, но почему эти действия назначены по прошествии года, тогда, когда появилась другая точка зрения? Нами было установлено применение гранатометов, огнеметов и танков. Почему-то первоначально это отрицалось, а теперь признается. Это настораживающий факт.
Господин Кесаев не пояснил, почему этот факт «настораживающий», но из контекста выступления следовало, что, скорее всего, он имел в виду то, что прокуратура признала это, только когда сами потерпевшие и парламентская комиссия собрали неопровержимые доказательства обстрела школы из тяжелого вооружения. Большие сомнения у представителей комиссии вызвали отчеты из МЧС и прокуратуры.
— В отчете прокуратуры сказано, что танки начали стрелять после 21 часа, в то время как в отчете МЧС написано, что как раз в это время они продолжали разминировать школу. Это не может не вызывать удивления. Создается впечатление, что каждое ведомство не хочет давать критичных оценок своим действиям,— продолжал господин Кесаев.— Кроме того, нет полной уверенности, что, когда стреляли танки, в школе не было заложников.
Зато поведение гражданских лиц в Беслане Станислав Кесаев оценил очень высоко: — Люди проявили терпение и понимание. Они надеялись все эти три дня, что руководство совершает все действия на благо заложников. Не было совершено ни одного экстремистского действия. Да, люди высказывали нелицеприятные слова в адрес власти, но это понятно: все это произошло по недоработке власти, и эта трагедия — не случайное стечение обстоятельств! В свидетельстве о смерти дочери члена комиссии Олега Будаева написано, что она сгорела заживо. И если после такой формулировки меня призывают увидеть больше положительного, чем отрицательного, у меня на это просто не хватит совести! Все, что мы напишем в окончательном документе, направлено на то, чтобы подобное больше не повторилось, и если кому-то кажется, что деятельность комиссии — происки противников существующего государственного устройства,— это абсолютный нонсенс.
Затем депутаты, а на заседание из 75 явились всего 57, начали задавать вопросы Станиславу Кесаеву. Первый из них был о сложностях в работе комиссии. Депутаты намекали на противостояние господина Кесаева и двух заместителей генпрокурора РФ — Владимира Колесникова и Николая Шепеля. Первый публично вызвал Станислава Кесаева на допрос, а второй называл позицию депутата «бессовестной». Однако господин Кесаев, улыбнувшись, ответил, что Николай Шепель «сегодня утром пожелал мне удачи, за что ему спасибо, ведь мы занимаемся одним делом».
Председатель бесланского общественного комитета Маирбек Туаев не согласился с выводами комиссии о том, что с полудня 1 сентября оперативным штабом руководил Валерий Андреев:
— Когда мы встречались с Путиным, он нам ясно сказал, что до обеда 2 сентября штабом руководил Дзасохов, вы же говорите совсем другое.
— У нас есть стенограмма заседания парламента, где генерал Андреев докладывает, что 1 сентября он был назначен руководителем штаба,— заявил господин Кесаев, поставив под сомнение слова Владимира Путина.
Сопредседатель комитета «Голос Беслана» (отделившегося от «Матерей Беслана») Элла Кесаева заявила, что уверена: к трагедии в спортзале привел не взрыв висевшей там бомбы, а выстрел, произведенный снаружи.
— Я не вижу убедительных аргументов в пользу какой-то из этих версий,— ответил господин Кесаев.— Идея выстрела извне имеет право на существование, пока она не будет опровергнута. Но я пока в это не верю.
— Вы настолько опустили планку ответственности,— почти выкрикнула госпожа Кесаева,— что еще немного — и виноваты будем только мы!
Спикер парламента Северной Осетии Лариса Хабицова, повысив голос, сказала, что не хотела бы, чтобы «из пострадавших превращались в политиков».
— Это политика пришла в наши дома,— ответила ей Элла Кесаева. — Мы прекрасно понимаем, чьи интересы вы представляете,— сказала Лариса Хабицова.— Наверное, не стоит так рьяно поддерживать «Комитет-2008», когда Асеев (депутат законодательного собрания Правобережного района Виссарион Асеев.— Ъ) едет в Москву поддерживать Ходорковского.
Элла Кесаева и несколько потерпевших тут же покинули зал заседаний. — Не надо своими мертвыми спекулировать,— по-осетински крикнул кто-то из депутатов им вслед.— Бессовестные!
После того как женщины покинули заседание, парламент принял решение с учетом всех прозвучавших пожеланий отредактировать доклад. Но поскольку редактирование не подразумевает внесение в него кардинальных изменений, доклад через двух членов федеральной парламентской комиссии, присутствовавших на вчерашнем заседании, был направлен ее главе Александру Торшину. Местную парламентскую комиссию распустят. При этом проект доклада решили в СМИ не публиковать.
Ознакомившись с проектом доклада, корреспондент Ъ обнаружил в главе, посвященной причинам и обстоятельствам взрывов в школе #1, довольно серьезные подозрения в адрес силовиков. Комиссия ставит под сомнение выводы следствия о том, что к трагедии привел случайный взрыв одна из бомб, установленных террористами в спортзале школы. По версии комиссии, детонацию зарядов в зале и последовавший штурм инициировал выстрел из огнемета или гранатомета, с помощью которого силовики пытались нейтрализовать боевика, стоявшего «на кнопке», то есть оператора взрывных устройств. Однако во вчерашнем выступлении господина Кесаева этот момент никак отражен не был. В «Выводах» письменного доклада отмечается только, что захват школы стал возможен из-за «неудовлетворительной деятельности силовых структур». При этом оценка их деятельности при освобождении заложников вообще не дана. Зато акцент сделан на решении насущных проблем республики — урегулировании ситуации вокруг Пригородного района, укреплении границы с Ингушетией и даже строительстве автотрассы.
Напомним, что ранее господин Кесаев и члены его парламентской комиссии в основном поддерживали потерпевших от теракта, ставя под сомнение выводы следствия, критикуя работу оперативного штаба и оспаривая право силовиков на применение ими тяжелого вооружения при освобождении заложников. То, что прокуратура и парламент достигли согласия и на обсуждении итогового доклада фактически сгладили все острые углы, источники Ъ в правительстве и парламенте Северной Осетии объяснили «интересами республики». Якобы консенсус между сторонами был достигнут после вмешательства главы Северной Осетии Таймураза Мамсурова и полпреда президента в Южном федеральном округе Дмитрия Козака. Помимо трагедии в Беслане Генпрокуратура проводит не менее масштабные расследования, связанные с коррупцией сразу в нескольких министерствах республики, проверяет работу ведущих водочных заводов и футбольного клуба «Алания». Если верить источникам, то за смягчение позиции по Беслану со стороны парламентариев властям республики был предложен аналогичный шаг со стороны следствия, проводимого Генпрокуратурой.
— Нет никаких поводов, чтобы обвинять нас в соглашательстве, а тем более трусости,— сказали на это в аппарате Станислава Кесаева.— Те, кто проворовался, пусть отвечают, никого покрывать мы не собираемся. Республика у нас маленькая, все друг друга знают, поэтому врать людям никто не будет.
Между тем у парламента собрались люди, сочувствующие потерпевшим, покинувшим зал.
— Доклад не ответил ни на один вопрос, который нас интересовал,— сказала им Элла Кесаева.— Они только и могут, что обвинять нас в том, что мы ударились в политику. Мы ожидали от доклада Кесаева гораздо большего — что он хотя бы назовет несколько фамилий настоящих виновных. Он этого не сделал, а кого назвал, о тех говорил обтекаемо, так, что непонятно было, обвиняет он их или выгораживает.

Заур Фарниев

Как давили на Станислава Кесаева
23 июня 2005 года замгенпрокурора России Николай Шепель назвал республиканскую парламентскую комиссию по расследованию обстоятельств теракта в Беслане «незаконной». По его мнению, парламент республики не имеет полномочий проводить расследование. Позицию самого Станислава Кесаева, который, несмотря на многочисленные просьбы прокуратуры, отказывался раскрыть свои источники информации о событиях в Беслане, он назвал «бессовестной и негражданской».
30 июня перед выборами нового спикера парламента Северной Осетии господин Кесаев, считавшийся одним из главных претендентов на этот пост, взял самоотвод. По данным СМИ, он мог это сделать под давлением со стороны представителей федерального центра, недовольных его критикой в адрес официального следствия по теракту в Беслане.
7 сентября замгенпрокурора России Владимир Колесников обвинил Станислава Кесаева в желании «на крови и на нашей боли заработать себе политический капитал». Причиной послужил очередной отказ вице-спикера предоставить информацию прокуратуре. Николай Шепель в тот же день поддержал коллегу, назвав позицию Станислава Кесаева «совершенно негодной».
12 сентября господин Кесаев все же дал показания комиссии Генпрокуратуры. Однако при этом источники своей информации господин Кесаев не назвал, подчеркнув, что пошел в прокуратуру лишь как свидетель.
25 сентября парламент Северной Осетии объявил, что обнародование выводов комиссии переносится с 29 сентября на неопределенный срок. «Нас очень заинтересовали собранные Генпрокуратурой материалы»,— пояснил решение продлить работу комиссии Станислав Кесаев. По мнению СМИ, перенос доклада мог быть связан с давлением на комиссию со стороны прокуратуры.
30 сентября во Владикавказе Владимир Колесников объявил комиссию Станислава Кесаева неправомочной: «Уже в феврале 2005 года в связи с отсутствием фактически пятерых из девяти ее членов заседания комиссии были неправомочными» (пять членов комиссии покинули ее и перешли на административные должности). Также, по данным замгенпрокурора, члены комиссии не вели протоколы допросов, а сбор показаний был формальным.

Что говорится в проекте доклада североосетинской парламентской комиссии по расследованию обстоятельств теракта в Беслане
О первых взрывах в школе
«Первый взрыв произошел в северной части чердачного помещения спортзала, что подтверждается показаниями находившихся в спортзале заложников; одновременно над крышей взметнулось дымное облако грибовидной формы. Такое никак не могло произойти в случае, если бы разорвалась одна из установленных бандитами бомб… Во-первых, террористы не минировали потолок и кровлю спортзала, туда не тянулся ни один провод. Во-вторых, разорвавшаяся в самом зале мина не могла пробить потолок, расположенный на 6-метровой высоте от пола. В-третьих, взрывов должно было быть несколько. В-четвертых, даже в случае отсутствия преград в виде потолка и кровли дымное облако не могло за доли секунды взметнуться на 13-15 метров, сохранив при этом свою первоначальную грибовидную форму…
Второй взрыв действительно произошел в самом зале, точнее — под его ближайшим к основному зданию окном, образовав в полуметровой стене пролом, бегством через который спасалась часть заложников. Как и в первом случае, разорвалась не бандитская мина, так как пол рядом с проломом не пострадал, чего не сказать о воронке под баскетбольным щитом, куда упала висевшая на кольце бомба.
Имеющаяся видеозапись запечатлела не только дымное облако от первого взрыва, но и звуки обоих взрывов, позволяющие предположить, что стреляли из гранатометов или огнемета. В пользу этой версии говорит и характер разрушений. Выбор стрелявшего именно этой части зала не случаен, так как там находился стоявший на педали боевик. Плохая видимость затрудняла точную работу снайпера, а гранатомет проблему уничтожения ‘педалиста’ решал. Точно так же, как проблему размыкания цепи заминирования».

О количестве заложников
«Есть основания полагать, что члены основного штаба знали примерное число заложников уже после первого контакта с террористами. Знали, но не озвучивали реальную цифру… Площадь спортзала и число находившихся в нем заложников обуславливали такое понятие, как плотность, то есть число последних на единицу площади. Для спецназа этот показатель является одним из определяющих успех или неудачу при попытке проведения спецоперации…».

О руководстве антитеррористической операцией
«В соответствии с разработанным в Республике Северная Осетия-Алания планом руководителем оперативного штаба в случае его создания определен президент республики как председатель республиканской антитеррористической комиссии. Как показали дальнейшие события, на деле этот штаб не имел реальных полномочий и был отстранен не только от руководства операцией, но и просто действенного участия в нем…
В середине дня 1 сентября 2004 года по указанию президента РФ в соответствии с распоряжением правительства РФ от 01.09.2004 года #1146-рс… был определен состав оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией, который возглавил начальник управления ФСБ России по Республике Северная Осетия-Алания генерал-майор Андреев В. А… Состав второго штаба, возглавленного В. Андреевым, включал семь человек, и только трое из них были членами первого штаба. Странно, что В. Проничев и В. Анисимов (заместители директора ФСБ, прибывшие в Беслан.— Ъ) ни в одном из штабов не состояли. В штаб Андреева не вошел А. Дзасохов, первоначально руководивший операцией по спасению заложников.
О формальном характере назначения В. Андреева руководителем ОШ можно судить по общеизвестным фактам. Глава УФСБ по Республике Северная Осетия-Алания покидал штаб и терял, таким образом, нити управления операцией десятки раз: выступая перед жителями Беслана вдали от ОШ, встречаясь с журналистами, сопровождая 2 сентября Р. Аушева до школы или же группу МЧС 3 сентября до первого кольца оцепления и т. д. Мог ли поступать подобным образом генерал, от действий которого зависела жизнь сотен людей? Это или исключено, или же, напротив, вполне возможно, если за В. Андреева принимали решения (фактически руководили) его непосредственные начальники — В. Проничев и В. Анисимов, а возможно, и глава УФСБ ЮФО Т. Калоев…».

О требованиях террористов
«Боевики передали с Аушевым Р. С. записку, где излагались требования террористов к президенту РФ о выводе федеральных войск с территории Чеченской Республики, членстве Чечни в СНГ, сохранении в рублевом пространстве, подписанную Басаевым (записка изъята и находится в распоряжении следствия). По информации Аушева Р. С., со слов общавшегося с ним Р. Хучбарова (клички ‘Полковник’ и ‘Расул’), банда подчиняется Басаеву, а все переговоры необходимо вести с Масхадовым. Обстоятельства встречи Аушева с террористами были зафиксированы ими на видеокамеру, в частности, и категоричное заявление Хучбарова о возможности ведения переговоров только с лидером бандподполья Масхадовым. Видеозапись осмотрена и приобщена к материалам уголовного дела». «КоммерсантЪ»