Самый титулованный человек в «Алании»-2005 — старший тренер. В его послужном списке более 100 матчей за «Спартак» эпохи Константина Бескова, а также медали всех достоинств чемпионатов СССР. МЛАДШИЙ БРАТ АЛБЕГОВА ИГРАЛ В МОЕЙ КОМАНДЕ — Вы появились в «Алании» довольно неожиданно. В 2004-м подписали контракт с казахстанским клубом «Алма-Ата» сроком на три года, и вдруг — переезд в Россию. Что произошло? — У двух главных учредителей «Алма-Аты» возникли разногласия из-за денег. Каждый настаивал на своем, а в результате пострадала команда. У нее не было своей базы, а единственное поле, где проходили тренировки, напоминало огород. Когда начинал работать, разговор шел о создании за три года боеспособного коллектива из молодых игроков. Но потом приоритеты изменились. Я пытался объяснить, что с таким составом (у меня играли пять человек 1986 года рождения) да еще без опыта выступлений в высшем дивизионе сразу достичь высоких результатов нереально. Но меня слушать не стали. В общем, через семь месяцев я покинул Алма-Ату. С тяжелым сердцем. — С вами хотя бы рассчитались? — Нет. Последние два месяца моей работы там тренеры и футболисты не получали зарплату. Солидные руководители так не поступают, но пусть это останется на совести тех, кто приглашал меня в Казахстан. Скандалить я не стал. Просто собрал вещи и уехал домой. — «Алма-Ата» сейчас существует? — Да. Ее теперь возглавляет тандем Тимофеев — Шох. Желаю им удачи в их нелегком труде. — Каким образом на вас вышло новое руководство «Алании»? — С Александром Албеговым мы знакомы давно. В свое время его младший брат Руслан играл под моим руководством в узбекском «Заравшане». Кстати, Александр Теймуразович тоже в молодости увлекался футболом. В Германии, где я живу последние пятнадцать лет, у нас есть общие знакомые. Видимо, они и посоветовали Албегову пригласить меня в «Аланию». ТВОРЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ С ТЕДЕЕВЫМ — Долго думали над предложением? — Когда у человека в жизни все идет достаточно гладко, неизбежно возникает желание попробовать себя в чем-то еще. Благодаря Албегову у меня такая возможность появилась. — А вам не предлагали должность главного тренера «Алании»? — Нет. Эта роль с самого начала отводилась Бахве Тедееву. Меня попросили помочь ему, а также посмотреть, кто из воспитанников осетинского футбола может в перспективе пополнить ряды «Алании». — Как складываются отношения с Тедеевым, который значительно моложе вас? — Как творческие. Я ему свое мнение не навязываю, он мне свое — тоже. Идет нормальный диалог. — Ваши с Тедеевым взгляды на футбол совпадают? — В целом да. Кое-какие отличия есть, но не принципиальные. — Решения по новичкам принимаются в «Алании» коллегиально? — В обсуждении принимает участие весь тренерский штаб. Каждый высказывает свою точку зрения, а потом приходим к общему решению. — Контракт с клубом намерены подписать? — Формально должен, но вообще-то привык верить людям на слово. Западные тренеры без контракта не сделают ни шагу, а у людей, выросших в СССР, другой менталитет. Не знаю, плохо это или хорошо, но я такой. НУЖЕН РАЗУМНЫЙ БАЛАНС — Какой нашли нынешнюю «Аланию»? — Команда во Владикавказе уже есть. Наша задача сделать ее конкурентоспособной. Только не спрашивайте о задачах. Они будут поставлены перед стартом чемпионата, когда закончится комплектование. — Имя Эдгара Гесса хорошо известно в Средней Азии благодаря выступлениям за «Памир» и «Пахтакор», тренерской работе в «Заравшане» и «Алма-Ате». Будете использовать в интересах «Алании» футбольные связи, которые у вас наверняка остались в Таджикистане, Узбекистане, Казахстане? — У «Алании», как у любого серьезного клуба, давно налажены отношения с футбольными агентами. Зачем переходить им дорогу? Но в идеале «Алания» должна иметь своего человека в Средней Азии, который отслеживал бы появление в этом регионе способных футболистов. Вот в этом я помочь могу. Но прежде чем искать таланты на стороне, нужно посмотреть ближайший резерв. Познакомившись поближе с дублем «Алании» и с детской футбольной командой «ФАЮР-Союз», я почувствовал, что нахожусь в Бразилии. Северная Осетия — настоящий футбольный Клондайк! Не случайно четыре игрока из «ФАЮР-Союза» уже выступают за юношескую сборную России. Это очень много. С такой молодежью «Алания» может спокойно смотреть в будущее. — Но уровень премьер-лиги не позволяет делать ставку только на молодых игроков. Пример «Ротора» должен послужить предостережением для тех, кто не хочет тратить на селекцию больших денег. — Абсолютно с вами согласен. Без опытных футболистов высокого уровня — из какой они страны, не важно — в премьер-лиге делать нечего. Команда, целиком составленная из восемнадцатилетних, может на кураже выиграть несколько матчей, но пройти ровно всю дистанцию объективно не способна. Я, собственно, и не призываю комплектовать «Аланию» исключительно воспитанниками клуба. Нужен разумный баланс между молодостью и опытом. ОТЕЦ ДО СИХ ПОР ЧИТАЕТ В ПОДЛИННИКЕ ГЕТЕ — Давайте немного отвлечемся от футбола. Расскажите, кем были ваши предки. — Зажиточными крестьянами. Дедушка, например, родился в Саратовской области в семье поволжских немцев, которые приехали в Россию двести лет назад. Бабушка была из другой немецкой диаспоры — той, что жила на Украине. Отец, окончив десятилетку, был зачислен в трудотряд, хотя по уровню интеллекта вполне мог работать преподавателем в каком-нибудь гуманитарном вузе. Сейчас папе 82 года, а он спокойно цитирует по памяти отрывки из стихотворений Гете. Причем на языке оригинала! Когда началась война, семью разбросало по разным концам света. Отца отправили на лесоповал в Красноярский край, а дедушку нацисты забрали в армию. — Ваш дед воевал в рядах вермахта? — У него не было другого выбора. Если бы отказался, его просто расстреляли бы. — А как семья оказалась в Таджикистане? — После окончания войны отца вместе с другими ссыльными немцами перевезли в Ленинабад. Высадили из вагонов в открытой степи, дали каждому по лопате и приказали строить дорогу к урановым шахтам, которые находились в 40 километрах от станции. Позже на том месте появился поселок Табошары, где я родился. — Деда тоже ждала ссылка? — Да. Он попал в плен к американцам, у которых была договоренность с советским военным командованием всех русскоязычных немцев, воевавших на стороне Гитлера, отправлять в СССР. Там их судили, приговаривали к высшей мере, потом заменяли ее на 25 лет лагерей и отправляли на урановые рудники. То есть на верную смерть. Так дед попал в Табошары. А через некоторое время туда из Новосибирска приехала его жена с дочерью, которая впоследствии стала моей матерью. Вот такая история. ФАМИЛИЯ КАРЬЕРЕ НЕ МЕШАЛА — Помните свое первое футбольное поле? — Конечно. «Кочегарка» в одном из кварталов Табошар. После матчей приходил домой весь в саже — словно трубочист. Капитаном той дворовой команды был мой друг, с которым мы впоследствии породнились: его сын женат на моей дочери. Он и привил мне интерес к футболу. Потом небезызвестный Марк Тунис пригласил в детско-спортивную школу нашего поселка и постепенно пошло-поехало. — Специфическая, скажем так, фамилия не мешала вам делать футбольную карьеру в СССР? — Мне грех жаловаться. В 20 лет стал капитаном «Памира». Каким образом? Наверное, были лидерские качества. А еще я страшно не любил проигрывать. После «Памира» мог пойти куда угодно — недостатка в предложениях не было. Выбрал «Спартак», хотя по своему стилю, мне кажется, больше подходил киевскому «Динамо». Но так или иначе с красно-белыми стал чемпионом страны, регулярно приглашался во вторую сборную СССР. Единственное о чем жалею: не удалось сыграть на чемпионате мира. — В бытность «кочегаром», могли представить, что через несколько лет наденете форму самого популярного тогда клуба страны? — Конкретно о «Спартаке» не мечтал, но играть в высшей лиге очень хотел. Когда футбол уже начал мешать школе, учительница спросила: «Эдгар, кто же из тебя получится с такой успеваемостью?» «Профессиональный футболист, — не моргнув глазом, ответил я. — Обещаю когда-нибудь отвезти в школу на «Волге». По тем временам это была самая роскошная машина. — Сдержали слово? — А как же? Когда приехал в Табошары на «двадцатьчетверке», которую мне дали в «Пахтакоре», учительница не поверила своим глазам. СПАРТАКОВЦЫ ЕЗДИЛИ НА «ЖИГУЛЯХ" — Неужели в «Спартаке» на такую машину не заработали? — Спартаковцы тех лет в основном ездили на «Жигулях». «Волги» были только у пяти-шести человек. — В составе красно-белых вы забили 26 голов, из которых почти половина — 11 — пришлась на 1981 год. С чем был связан такой всплеск? — Это был мой лучший сезон в «Спартаке». Потом из-за синтетики начали болеть ахиллы. В 83-м Константин Иванович Бесков хотел сделать из меня левого защитника, но я понял, что на прежнем уровне играть уже не смогу. — А начинали в «Спартаке» как нападающий? — Это был тоже своего рода эксперимент, быстро, впрочем, закончившийся. Бесков передвинул меня на левый фланг, где и оказалось мое место. — Вы ведь левша? — Да. Правой тоже забивал немало, но после серии травм старался ее не перегружать. — Вы славились сумасшедшей скоростью. За сколько пробегали стометровку? — В одиннадцать секунд укладывался. А про бег на 30 метров могу точно сказать: входил в тройку самых быстрых игроков чемпионата вместе с киевлянином Блохиным и Федоровым из «Пахтакора». — Еще вы отличались пушечным ударом. Это от природы? — Думаю, да. — Очевидцы рассказывают, что на тренировках «Алании» вы иногда так прикладываетесь к мячу, что вратарям не позавидуешь. — Преувеличение. Вот три года назад у меня действительно еще была неплохая «колотуха» на ветеранском уровне. А потом порвал икроножную мышцу и с футболом пришлось заканчивать. — Какой из 114 матчей за «Спартак» считаете лучшим? — Пожалуй, два: с «Реалом» в Тбилиси и с «Кайзерслаутерном» в Москве. — В печально известной игре с «Хаарлемом» вы забили гол со штрафного. Когда узнали о трагедии на трибунах? — После матча сразу поехали на базу в Тарасовку — у Бескова была такая традиция. В районе здания МИД увидели несколько машин «Скорой помощи». Еще подумал: куда они так спешат? А о трагедии стало известно только через два дня. В Советском Союзе умели скрывать такие вещи. — Записывали что-то за Бесковым? — Конечно. И не только за ним. Мне, считаю, повезло на тренеров. Уроки Алескерова, Секеча, Бескова впоследствии очень пригодились мне в Германии, где я делал первые шаги на тренерском поприще. — Нынешний «Спартак» вам нравится? — По крайней мере сейчас красно-белые похожи на тот «Спартак», который все привыкли видеть. А вот зачем руководство клуба приглашало Скалу, мне непонятно. Все итальянские тренеры пляшут от обороны. Их любимый счет — 1:0. «Спартак» же всегда искал счастья в атаке. Поэтому ничего хорошего у Скалы с этой командой получиться не могло. — А у Старкова получится? — Я не гадалка. Давайте вернемся к этому разговору после окончания сезона. БРАЛСЯ ЗА РАБОТУ, КОТОРОЙ НЕМЦЫ БОЯЛИСЬ — Ваше основное место жительства — Германия. Вам там комфортно? — У меня двойное гражданство. Немецкий знаю хорошо — дедушка с бабушкой научили. Быт отлажен до мелочей, семья обеспечена. Единственный недостаток: в Германии слишком размеренная жизнь, а я не привык сидеть на месте. Это одна из главных причин моего появления в «Алании». — У вас есть в Германии свой бизнес? — Я не люблю рисковать своим капиталом, а в бизнесе без этого нельзя. Лучше положить деньги в банк под небольшой процент, чем открыть дело, которое может потом прогореть. Наверное, здесь сказалось воспитание родителей. Они приучили меня беречь каждую копейку. — Значит, в казино вы не ходок? — И картами не балуюсь. Азартным человеком меня не назовешь. — Вы не раз приводили к чемпионству немецкие любительские команды. Не было желания попробовать силы в бундеслиге? — Дорога в этот мир тщательно охраняется людьми, которые никогда не пустят туда посторонних. Если бы несколько лет поиграл в бундеслиге, шансов было бы больше. Но я ни о чем не жалею. — Тяжело учить футболу непрофессионалов? — Немецких — легко. Они привыкли все делать добросовестно. Если, например, нужно полтора часа отпахать на поле — выйдут и отработают так, что не придерешься. Конечно, человек, занимающийся футболом на любительском уровне, может, к примеру, накануне матча устроить для друзей посиделки с пивом и сардельками. Но при этом я могу быть уверен: на поле он в лепешку разобьется, чтобы не дать обыграть себя. — Вы, в свою очередь, для немцев тоже были тренером-любителем, поскольку основное время занимала другая работа. — Да, на заводе по изготовлению башенных кранов. Семь часов в день крутил «баранку» на грузоподъемнике. Первое время было тяжело, но потом втянулся. Руководство меня ценило, хотя, скажем, начальника цеха, который играл в моей команде, гонял на тренировках так, что мало не покажется. Он даже иногда жаловался: «Эдгар, что-то вы сегодня немножко переборщили с нагрузками». «Это только немножко, — отвечал я. — Дальше будет хуже». — Наверное, на производстве он на вас отыгрывался? — Нет. Немцы свято чтут субординацию. Завод — это одно, а в футболе все решает главный тренер. Да и отыграться на мне было сложно. Придя на завод, сразу поставил себе задачу стать лучше шести человек моей специальности, хотя немцы были профессионалами, а мне пришлось начинать почти с нуля. Все, что у меня было к тому моменту, — это водительские права нужной категории. — Справились? — Если мне доверяли транспортировку машин стоимостью в пять миллионов долларов, значит, кое-каких успехов я все-таки добился. — В чем была сложность этой операции? — Машины стояли на двенадцатиметровом прицепе, который нужно было провезти через узкие ворота. Ошибешься на несколько сантиметров — на дорогом авто может появиться царапина или — того хуже — вмятина. Вот этого немцы больше всего и боялись. А я смело брался за работу. И ни разу не оплошал.
Юрий Бутнев, «Спорт Экспресс»