15-й Регион. Информационный портал РСО-Алания
Сейчас во Владикавказе
14°
(Облачно)
31 %
3 м/с
$ — 92.5919 руб.
€ — 100.2704 руб.
Кто главный на дороге: автоинспектор, водитель или пешеход?
10.06.2010
12:28
Кто главный на дороге:   автоинспектор, водитель или пешеход?

У начальника Управления ГИБДД МВД по Северной Осетии, подполковника милиции Хасанбека Бекузарова на этот вопрос имеется однозначный ответ: главенствовать на дороге должен здравый смысл, чего, увы, сегодня на республиканских автотрассах и городских магистралях встречать доводится не очень часто.
Проблема с аварийностью, ежегодно уносящей десятки жизней, остается предметом жарких дискуссий и на всех уровнях власти, и в общественных институтах. И в этих диалогах, где ведется поиск оптимальных путей выхода из сложившейся ситуации, на первый план выводится роль автоинспектора, которому служебными полномочиями предписано обеспечивать порядок и безопасность на дорогах. А поскольку и порядок, и безопасность пока на должном уровне наблюдать не приходится, то основные критические стрелы выпускаются со всех сторон именно в адрес людей в погонах. Как воспринимают такой общественный настрой непосредственно в самой Госавтоинспекции? — с этого вопроса и начался разговор с Хасанбеком Бекузаровым, назначенного на должность начальника республиканского УГИБДД семь месяцев назад.

— Все должны знать: любое замечание, любую жалобу мы рассматриваем детально и пристрастно. Ежедневно ведем целенаправленную собственную работу по корректировке методов и стиля службы. Могу отметить, что за последние несколько месяцев нам удалось поднять на качественно иной уровень вопросы дисциплины, применяя бескомпромиссные меры к недобросовестным сотрудникам. Те, кто почувствовал, что жесткие требования к службе ему не по плечу, оставил наши ряды добровольно, с кем-то пришлось расстаться, задействуя силу устава службы.
Автоинспекция — специфическое милицейское подразделение, его сотрудники всегда на виду у людей, от их поведения зависит и отношение к милиции в целом. Куда это годилось, если раньше инспектор мог позволить себе приходить на службу в невыглаженной форме, обуваться в кроссовки… Все это и расхолаживало, и наносило удар по престижу службы. Теперь такие факты у нас полностью исключены. Ведь, как известно, встречают по одежке.
— Верно: встречают по одежке, но провожают ведь по уму! Согласитесь, культура общения некоторых инспекторов с водителями порой выходит за все рамки критики: встречаются с их стороны и грубость, и ощущение вседозволенности. Разве станет легче от того, что одетый с иголочки инспектор покажет свое внутреннее интеллектуальное содержимое не с лучшей стороны? То есть с явно корыстной со всеми вытекающими.
— Согласен. Я и не скрываю, что проблем у нас еще очень и очень много, начиная от этикета и заканчивая пресловутыми поборами, и одним махом их не решить. Но стратегия теперь взята четкая, не подразумевающая никаких поблажек. Если инспектор совершает должностной проступок, и вина его в ходе проверки доказывается, к нему применяются административные меры, вплоть до увольнения — с последующими правовыми выводами. И постепенная чистка рядов ведется постоянно.
Но, с другой стороны, хотелось бы затронуть и другую сторону проблемы. Престиж любой профессии определяется ее статусом и социальными гарантиями, выражающимися в достойном жалованьи, чтобы всякий сотрудник дорожил своей работой, чтобы четко осознавал, что в случае допущенного нарушения ему будет что терять.
Давайте к тому, что я скажу далее, отнесемся объективно, порассуждаем хладнокровно. Поверьте, у меня нет и мысли о том, чтобы вызвать к нашей службе чувство сострадания. И все же… Госавтоинспекция полностью находится на содержании местного бюджета, и ее финансирование довольно слабое. Техники катастрофически не хватает, порой на дежурство сотрудники выезжают на списанных автомашинах, экипировку приобретают за собственные деньги. А средняя заработная плата инспектора со стажем до 5 лет составляет около 9 тысяч рублей в месяц. А он практически через сутки заступает на службу, и дома у него семья, которую кормить надо…
— Эти ваши слова практически «уничтожили» мой следующий вопрос: о проблеме вымогательства на дорогах. Что ж, все становится на свои места: инспектор поиздержался на приобретении служебного инвентаря, так чем-то же и компенсировать затраты надо? Вот и поддается он соблазну злоупотребить служебными полномочиями и придраться к тому или иному водителю. Или действует у вас другое оправдание?
— Такое поведение я отнюдь не оправдываю. Если человек пришел в милицейские ряды, он должен четко осознавать свое предназначение. Если его что-то не устраивает — ищи другую работу, но не нарушай закон. В то же время и государство должно обратить более пристальное внимание на проблемы милиции.
— И все же. И социологические опросы, и обывательские стереотипы определяют систему Госавтоинспекции как одну из самых коррумпированных…
— А знаете почему? Потому что инспектор всегда на виду, в непосредственном контакте с гражданами. Признаю: проблема поборов на дорогах существует, мы с этим порочным явлением боремся всеми силами. Но задумаемся: взял инспектор 100 рублей с водителя. Да, он заслуживает наказания. А между тем какой-нибудь нувориш с помощью хитроумных махинаций тайком умыкнул у государства миллионы долларов. И — вне ответственности. Так что считать большим проявлением коррупции? Конечно, оба эти примера являют собой зло, но пора меру наказания определять адекватно.
Сегодня под следствием находятся два автоинспектора, которые попались при получении 500 рублей с водителей. Кто из-за этого страдает больше всего? Их семьи, родные, близкие, которые переживают за то, что на их фамилию легло пятно позора. Данные факты станут показательным примером и для всего личного состава. Должно укорениться осознание неотвратимости наказания за любое должностное нарушение.
— Хасанбек Ибрагимович, так ведь даже в одном сатирическом сериале высмеивается образ честного гаишника, которому то и дело предлагают взятки, а он не поддается, зато дома у него голодная жена и дети. Понятно, что это гротеск, но такой сотрудник в художественной форме выводится как белая ворона. Не обидно за такого коллегу-персонажа?
— Обидно! Но если б это был только персонаж. Почему-то все думают, что госавтоинспекторы жируют, разъезжают на иномарках и живут в роскошных особняках! Вот я вам предлагаю навскидку взять несколько личных дел наших сотрудников, посмотреть их адреса, проехать по ним и посмотреть, в каких условиях они живут. И все наносное сразу отпадет. Ведь большинство из них профессионально исполняет свои обязанности, да и преступления раскрывают, работая на голом энтузиазме. Есть и откровенные хамы, которых изобличаем и немедленно с ними расстаемся.
Когда я занял должность начальника управления, многие просили меня назвать конкретную дату, когда удастся избавить систему Госавтоинспекции от всего негатива. Но это ведь огромный коллектив, люди с разными характерами, всех ведь в одночасье не перепрограммируешь!
— Ясно. Давайте перейдем непосредственно к ситуации на наших дорогах. Как вы оцениваете уровень аварийности, он вызывает и у вас обоснованную тревогу?
— Каждое ДТП вызывает тревогу и дает весомые поводы для предметного анализа. В сравнении с соседними регионами могу сказать, что наша республика занимает срединное положение. С начала года зарегистрировано 224 ДТП, в которых погибли 49 человек и 321 получил различные ранения. В сравнении с аналогичным периодом прошлого года количество автоаварий сократилось на 14 случаев.
— Можно определить главные причины ДТП?
— Это слабый уровень культуры поведения на дорогах всех участников движения. Но на сегодня главная проблема — водители, садящиеся за руль в нетрезвом состоянии. Вы не представляете, с кем порой приходится сталкиваться. Иногда выявляем таких горе-водителей, которые на ногах-то стоять не могут, не то что адекватно оценивать ситуацию, бросаются на инспекторов с кулаками, обкладывая их отборной бранью. У меня на диктофоне мобильника уже целая фонотека таких записей, я стараюсь лично выезжать на задержание пьяных водителей и потом держу на контроле ход расследования. А то ведь на следующий день после задержания активизируются разного рода ходатаи с просьбой простить нарушителя. В ответ я таким всегда говорю: вместо того, чтобы просить, вы бы воздействовали на своего родственника или знакомого, который, садясь пьяным за руль, обрекает себя на роль потенциального преступника. Никаких компромиссов к таким нарушителям не будет, говорю это с полной ответственностью.
— Но ведь если вы говорите, что пьяные водители стали настоящим бичом на дорогах, то, выходит, позволяя себе такой шаг, многие из них надеются на безнаказанность, будучи уверенными, что в том или ином случае удастся решить вопрос с инспектором полюбовно? Не все же такие факты получают должную реакцию у начальства?
— Я не исключаю этого. Буквально перед встречей с вами я беседовал с ответственным по полку ДПС, который дежурил в минувшие сутки. Он представил сводку, по которой за ночь были выявлены всего 9 пьяных водителей. Подозрительная выкладка: это — очень низкий результат, дающий повод для анализа и выводов. Каждое утро я изучаю статистику по работе инспекторов, некоторые руководители подразделений уже наказаны за невыявленные нарушения.
— Так, значит, получается, что вы таким способом провоцируете на повышение статистики, и, чтобы ее выполнить, инспектор будет зверствовать на дороге?
— Отнюдь! Надо просто профессионально исполнять свою работу. Ведь все познается в сравнении. Скажем, заступил на службу принципиальный офицер, который работает в дежурство, а не дремлет в машине, у него и результат совершенно иной, а с безответственного надо спрашивать!
— Скажите, за 7 месяцев работы в этой должности не появилось у вас ощущение, что, пытаясь в определенной степени провести реформу в методах и формах службы в Госавтоинспекции, вы обрекаете себя на Сизифов труд? Былой настрой не иссякает? Руки не опускаются?
— Давая согласие на новое назначение, я все тщательно взвесил: и собственные силы, и тот фронт работы, который предстоит. Иллюзиями себя не питал и не питаю. Когда я возглавил Правобережный райотдел милиции, мне тоже говорили, что это провальный участок, тем более в период после бесланской трагедии, когда престиж милиции был сведен до нуля. Потребовалось определенное время, а именно три года, чтобы райотдел заработал на должном уровне.
И сейчас я стараюсь прикладывать все усилия, весь накопленный опыт, чтобы республиканская Госавтоинспекция полностью соответствовала своему предназначению. Получится ли — судить нашим гражданам. Но хотел бы сказать — не только судить, но и помогать надо. Своим участием, неравнодушием, ответственностью. Один в поле не воин. Я опираюсь на коллектив, а вся Госавтоинспекция рассчитывает на более высокую культуру поведения соотечественников на дорогах. Только так мы достигнем желаемого результата!«Северная Осетия»