Идея поехать отдыхать в Северную Осетию, наверное, самому бы мне в голову никогда не пришла. Спасибо Галине Тебиевой, в прошлом — замминистра культуры республики, а сегодня — директору Северо-Кавказского филиала Государственного центра современного искусства. После того, как я зимой переболел воспалением легких, она рассказала, что у них под Владикавказом какая-то чудесная больница, куда едут до сих пор не только со всего Кавказа, но даже со всей России, какие-то певицы из Большого театра приезжают лечиться, в общем, писала она мне, приезжайте, у нас — хорошо! Даже воздухом просто подышать — он целебный.

Дальше оказалось, что в августе во Владикавказе проходит уже традиционный международный симпозиум «Аланика», и мы решили ехать всей семьей и совместить приятное с полезным.

Естественно, ехать на своей машине казалось какой-то невероятной смелостью на грани безумства, но тут снова пришла на помощь Галина, она свела меня по телефону с Маратом, который сказал, что ездит туда-сюда уже 15 лет, дорога прекрасная, главное — не нарушать скоростной режим (из уст кавказца такое услышать было неожиданно, и я даже решил, что это было сказано скорее из жалости — мол, не умеешь — не обгоняй), в среднем дорога занимает часов 20, но однажды, признался Марат, ему удалось добраться из Москвы до Владикавказа за 16 часов… 1750 километров для нас, не раз путешествовавших из Москвы в Черногорию, в последний раз — удовольствия ради — через Эстонию, — не так уж и много. И мы отправились в путь.

«Только не пишите про осетинские пироги, умоляю», — просила Галина. Ну, совсем не написать про них невозможно, потому что любое застолье — это всегда осетинские пироги. А в Фиагдоне, где мы жили, на границе с Южной Осетией и в 50 километрах от Владикавказа, свои пироги предлагают не только в кафе, но, кажется, в каждом доме. В кафе, где покупали пироги с листьями свеклы и сыром — цахараджин, выпекала их бывшая учительница, которая на лето приезжает в Фиагдон и помогает сестре в кафе. Зайдя на второй день, увидел сидящую в углу девушку с книгой, подошел поближе — посмотреть, что читает. «Грозовой перевал», Эмили Бронте. По дороге обратно стоявшая за прилавком женщина, Зарема, спросила, откуда мы приехали, — местные, говорит, книжками не интересуются… Как выяснилось, дочка ее окончила МГУ, поработала в Москве в банке, но помочь с хорошей работой оказалось некому, и пришлось ей вернуться домой, вот — тоже помогает в кафе.

Много лет никакого туризма в Осетии не было, сейчас понемногу возрождается, во всяком случае, таких дорог, как в Осетии, как в Кабардино-Балкарии, в Подмосковье, вообще в России — не так уж много. Подъезжаешь к Владикавказу, выезжаешь из Владикавказа в сторону курортного Фиагдона — дорога как бархат, можно сравнивать с Австрией и прочей хорошей Европой. Разве что туалетов, таких, например, как в Венгрии, на дороге не встретишь, так что дороги — замечательные, но с поправкой на наш отечественный сервис. Туристы едут на автобусах по выходным толпами, из автобусов вываливаются женщины, уже раздетые по пояс, в лифчиках, шумные — из Минеральных Вод, приехали посмотреть на крепость, прилепившуюся к горе… Чтобы подойти к ней, надо проскользнуть меж двумя заборами: осетины, увы, только на словах любят свое прошлое, а едва появляется возможность построить свой домик на исторических развалинах, людей не останавливает, что котлован под фундамент экскаватор роет, врезаясь в землю, по которой много сотен лет, даже тысячелетия проходил Великий шелковый путь. Землю тут же сбрасывают в кузов КамАЗа, тот вываливает ее в стороне, метрах в двухстах от будущего дома. Никаких археологических экспертиз, раскопок, заключений, пикетов местных защитников памятников — ничего. «А ведь эти люди могли бы построить себе дачу в любой точке мира! А уродуют осетинскую землю!» — в отчаянии говорит наш экскурсовод.

Гуляя вокруг этих «строек века», спрашиваю у выглянувшего из-за забора рабочего: «А это чей будет дом?» — «Казбека!» — с гордостью сообщает он.

Теперь, как бы ты ни встал, чтобы сфотографировать крупнейшую на Кавказе сохранившуюся Дзивгисскую наскальную крепость, в кадр попадет угол дома или бетонный забор. А крепость — потрясающая, конечно. В нее можно забраться и пройти по довольно широким коридорам — естественные выемки в скалах заложены каменными стенами (в главной пещере, говорят путеводители, могли разместиться не менее сотни человек), чтобы в конце пути встретить отдыхающих в пещерной тени коз. Как они туда забираются — одному богу известно!

В кафе «Правый берег», стоящем у дороги, где даже местные хвалят шашлыки, в выходные — очередь, ждут, когда освободится один из домиков, расставленных, как скворечники, на скалистом и невероятно красивом берегу реки Фиагдон. Официантка, видимо, почувствовав, что мы способны ее пожалеть, заходит к нам и садится на лавочку: «Ой, можно я немного посижу здесь с вами, забегалась…» Посидела минутку и — побежала дальше.

В Фиагдоне познакомился с бывшим инструктором, который водил по горам туристические группы — по знаменитому маршруту № 1, знаменитому на весь Советский Союз тем, что он единственный, имевший готовые стоянки, то есть не надо было каждый раз разбивать палатки. Он доводил туристов до Грузии, а там группу принимали уже грузинские инструкторы. До середины 90-х годов в Осетии было чуть ли не пять горнолыжных курортов, сейчас работает один только — Цейский. Но все домики, специально для туристов построенные в Фиагдоне, летом заняты, хозяин нашей базы рассказал, что свой нынешний участок с домиками уже выставил на продажу, чтобы построить новые, более комфортные. А в нескольких километрах от поселка стоит арт-отель «Фиагдон» с номерами по 18 тыс. руб. за ночь и вертолетной площадкой — постоянные гости прилетают обедать…

В Даргавсском ущелье, на крутом склоне горы, еще одна достопримечательность — Город мертвых, больше 90 маленьких хаток, сложенных из камней, — старинное осетинское кладбище. Памятник федерального значения. Трехстраничный буклетик отпечатан еще при советской власти в г. Орджоникидзе. Экскурсовод — замечательный! — цитирует Пушкина, отмечает красоту каждой девушки в группе, для каждой находит свои красивые слова в жанре кавказского тоста и рассказывает, что именно к этой самой горе, что напротив, был прикован Прометей. Ну, а то, что аланы — самый древний народ, это ясно и у серьезных ученых сомнений не вызывает.

По дороге в Даргавс внимание туристов обращают на памятник Ленину — каменную плоскую стелу: аланы советскую власть приняли сразу, власть показалась им хорошей, поскольку ко всем прочим радостям еще и землю каждому дала, и поэтому самый первый памятник Ленину появился здесь, на окраине Фиагдона, чуть ли не 23 января, установили его как только узнали о смерти вождя. А напротив, через дорогу, отливает золотой краской бюст Сталину. Их тут, может быть, даже больше, чем памятников Ильичу. Мы, хотя и не везде успели побывать, насчитали четыре. Если Ленина здесь красят серебряной краской, то бюсты Сталина — все золотые. Осетин!..

Владикавказ, пожалуй, можно назвать чудом сохранившимся и в этом смысле уникальным русским городом, с регулярной мещанской двух— и трехэтажной застройкой. Красивый город, посреди которого — тюрьма, украшенная красивыми биллбордами с открыточными видами старого города. А над билбордами за забором — жутковатые тюремные, кажется, еще дореволюционные корпуса. Красоту здешней природы надо, наверное, назвать суровой: в трех километрах от дороги на Владикавказ остановился тот самый ледник, который похоронил многих, мы о той трагедии знаем только по истории трагической смерти Бодрова-младшего.
Независимая газета, Григорий Заславский