В Северной Осетии растет количество желающих заняться восстановлением фамильных башен и дзуаров. По данным республиканского комитета по охране и использованию объектов культурного наследия, сегодня в регионе насчитывается 153 фамильные башни и более 130 дзуаров. Однако их количество постоянно растет по мере обнаружения новых объектов в труднодоступных горных районах.

Как рассказала «15-му Региону» представитель комитета Эмма Агаева, большая часть дзуаров относится к памятникам федерального значения и находится под охраной государства. «Не все они находятся в шаговой доступности. Многие ежегодно обрастают новыми деревьями и бурьяном. Некоторые дзуары расположены так далеко, что когда до них добираются люди, то в лучшем случае встречают полуразрушенные объекты», — говорит Агаева.

Так, святилище Мыкалгабырта находится на вершине горы в Касарском ущелье. Несколько лет назад вдоль трассы между Мизуром и Буроном обустроили место, где желающие помолиться святым, могли бы сделать это, не поднимаясь в горы. Еще одно труднодоступное святилище — Дзывгисы Уастырджийы дзуар — расположено на горе над Дзивгисом, а его «аналог» — в окрестностях села.

«Вдоль республиканских трасс очень часто можно встретить такие места. Хорошо, что в народе это сохраняется», — говорит Агаева. Она также рассказала, что есть среди жителей республики желающие установить место поклонения Таранджелос в Алагирском районе, поскольку само святилище, являющееся одним из трех основных, наряду с Мыкалгабырта и Рекомом, находится на территории Грузии. Однако пока эта идея не получила своего воплощения.

Тхосты Дзуар также считается наиболее отдаленным. Находится он над селением Цымыти. Это святое место было разрушено веками и воздействием природы. Недавно выходцы из села восстановили дзуар из тех же камней, отстроив точную его копию.

«Состояние святых мест зависит от количества населения в районах. Жизнь там очень тяжелая. Есть такие отдаленные районы, где более 30 лет не живут люди. Я знаю осетинскую семью, проживающую в Германии. На протяжении полутора десятков лет она ежегодно приезжает в Осетию и всегда посещает Уастырджийы Дзуар в Верхнем Зарамаге. Это святое место считается одним из труднодоступных», — рассказала Эмма Агаева.

Наиболее отдаленными также считаются кувандон Халд масыджы дзуар (с. Калак), Мигдау дзуар (с. Камсхо), Рагон Уастырджийы дзуар (с. Клиат), Пуриаты авд дзуар (с. Пуриат), Аларды дзуар (с. Регах), Мигдау дзуар (с. Лисри).

Святилище Авд-дзуар, расположенное на высоком склоне над селением Галиат, сохранилось относительно хорошо, несмотря на то, что ему более 14 веков. До сих пор для выходцев из Дигорского ущелья оно является одним из самых почитаемых святилищ. Комплекс включает в себя два строения и стелу. Недавно одна из фамилий пыталась предъявить свои права на дзуар. Это вызвало недовольство жителей района, которые считают его общим местом для поклонения. Ситуацию разрешили приехавшие из Москвы специалисты, которые датировали возраст одного из строений святилища VI веком, а другого — IX веком. Тогда в Осетии фамилий еще не существовало, а значит, принадлежать одной из них Авд-дзуар не мог.

Бывают случаи, когда жители ремонтируют объекты без разрешения, не соблюдая архитектурную целостность строений. «Понятное дело, что после проведенных ремонтных работ никто ничего разрушать не станет. Но многие святилища и башни относятся к федеральным объектам, и для того чтобы приступить к восстановлению, нужно подготовить необходимый пакет документов», — говорит эксперт.

По ее словам, в собственность фамилии башню передать не могут, так как большая их часть, как и дзуары, относится к федеральным или региональным памятникам. Но для начала восстановительных работ нужно оформить объект в пользование.

«Сейчас мы находим башни, которые нигде не зафиксированы. Чаще всего они полуразрушенные и находятся в наиболее отдаленных районах. Их могли строить не представители фамилий, а изгнанные люди», — рассказала Агаева.

Для начала восстановительных работ необходимо собрать документы и пройти ряд процедур. В первую очередь фамилия должна провести собрание, запротоколировать список присутствовавших, составить устав. На этом же собрании определяется актив, который будет заниматься оргвопросами, выбирается старший. Затем представители фамилии должны зарегистрировать себя в минюсте как общественная организация или объединение в минюсте. Там выдается свидетельство, которое впоследствии дает право на получение еще ряда документов. Процесс также предполагает поиск в госархиве материалов, подтверждающих принадлежность башни фамилии.

Часто бывает так, что несколько фамилий, æрвадæлтæ, объединяются. Так легче бывает собрать достаточную сумму. Проблемы с началом восстановительных работ возникают, когда оказывается, что земля вокруг башни распродана. Например, в Тибе есть четыре башни Боциевых. Представители фамилии хотят восстановить главную из них, но сделать это не получается, потому что вокруг нее вся земля принадлежит сторонним лицам. Причем один из участков находится в собственности у представительницы этой же фамилии, которая, однако, не собирается ни с кем его делить.

«Всех, чьи земли подходят к башне, мы должны обременить, заключить с ними охранный договор. Они все обязаны нести ответственность и следить, чтобы башни не разрушались», — отмечает госпожа Агаева.

По ее словам, предметом охраны считается только сама башня. При этом существует порядок, согласно которому рядом с любым объектом культурного наследия строить ничего нельзя. По закону, площадка возле памятников должна быть соразмерна развороту автобуса, но бывают случаи, «когда даже подход найти тяжело». «У нас много нарушений, особенно в горных районах, где были построены дачи. Патриотизм в таких случаях не работает», — констатирует она.

В Тибе также находится башня и постройки фамилии Тедеевых. Пять ее представителей начали с того, что выкупили землю, которая примыкала к их отселку Уелта. Они хотят максимально восставить фамильную башню. Тедеевы также нашли представителей фамилии Кадзовых, чья башня расположена неподалеку, и предложили им объединиться. Кадзовы согласились. Восстановить башню планируют без добавления новых построек (например, навесов), на случай фамильных мероприятий будут привозить палатку.

В с. Кора Лазаровы восстановили башню и забор с помощью тех же камней, из которых они были построены. Они также привели в порядок близлежащую территорию, а неподалеку поставили навес на случай проведения праздничных мероприятий.

Эмма Агаева отметила, что любые новые постройки должны согласовываться с комитетом. «Средневековая архитектура своеобразна, и когда строят современные постройки, это абсолютно несовместимые вещи. И такие нарушения имеют место быть. Но мы настаиваем, чтобы любые постройки были в том же стиле: облицовка камнем, чтобы не было зеленых или красных крыш», — говорит она.

Прежде чем приступить к практической работе по восстановлению, нужно подготовить проектно-сметную документацию, обязательно и заключение реставраторов, потому что у реставраторов и строителей разные подходы к работе. По словам Агаевой, к работам следует привлекать специалистов, которые умеют и имеют право заниматься восстановлением. Однако она признает, что реставрация обходится гораздо дороже работы простых строителей.

Бывали случаи, когда пол или дыры в стенах заливали бетоном, что недопустимо. Бетон разрывает строение изнутри, и на нем образуются трещины. «Понятное дело, разрушать никто не пойдет, но вид уже не тот. Есть специальные технологии. Даже не обязательно их восстанавливать, достаточно укрепить», — говорит Агаева.

Помимо дзуаров и фамильных башен, жители республики восстанавливают склепы, галуаны, старые кладбища. Причем занимается этим в основном молодежь. Положительную тенденцию в этом направлении отмечают и в «Стыр Ныхас». По словам первого зампреда международного совета осетин Таймураза Хутиева, сейчас фамильные «ныхаста» создаются сотнями и очень хорошо работают.

«Фамилия имеет больше возможности влиять на молодежь, чем когда-либо. Но останавливаться на том, чтобы только восстановить башню или другой фамильный монумент, не нужно. Главная идея создания фамильных ныхасов — воспитание молодежи, чтобы они следили за фамильными памятниками, не нарушали обычаев и традиций предков, знали свое происхождение», — сказал Хутиев.

В Северной Осети более 1600 объектов культурного наследия. Это больше, чем на всем Северном Кавказе вместе взятом. Сейчас в федеральном центре на рассмотрении находятся проекты восстановления трех объектов в рамках ФЦП: фамильная башня Бритаевых (комплекс включает 8 башенных склепов), Академический русский театр им. Е.Вахтангова и оборонительные сооружения в Дзивгисе.

Совсем недавно в Алагирском ущелье нашли башню, которая, скорее всего, являлась сторожевой, так как расположена вне села. «Мы еще будем находить их. Осетия хоть и маленькая, но есть такие отдаленные места, куда еще никто не попадал», — считает Агаева.

Валерий 15-Дряев