Президент России Владимир Путин и президент Южной Осетии Леонид Тибилов подписали в Кремле договор о союзничестве и интеграции. Специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников теряется в догадках, что это было: слияние или поглощение? И не находит ответа.

Пока мы в первом корпусе Кремля ожидали встречи Владимира Путина с главой Южной Осетии Леонидом Тибиловым, я поговорил с двумя знакомыми грузинскими журналистками. Они приехали на подписание договора между Россией и Южной Осетией не в лучшем настроении.

— Вам, видимо, не нравится этот договор? — спросил я.

— А как он может нравиться? — ответила одна.

— Да что там такого, что может вас расстроить? — поинтересовался я.

— Да если даже там ничего такого и не было, нас бы это все равно расстроило,— ответила другая.

— Да сам факт! — горячо поддержала ее подруга.— Наше новое руководство вроде бы стремится наладить отношения с Россией. И тут такой шаг!.. Ну зачем было обязательно что-то подписывать? Ну ведь и так все ясно. Все все понимают. Так еще и подписать надо!

— А там еще и про совместное патрулирование границы… Да это уже, можно сказать, совместная армия!

— А главное, срок прошлого договора не истек, по-моему.

— Так они говорят, что тот договор был неполный и его надо было дополнить…— огорченно сказала журналистка «Рустави-2».

На встрече в узком составе кроме Владимира Путина присутствовал глава его администрации Сергей Иванов. А кроме Леонида Тибилова — глава его администрации Борис Чочиев.

Господин Чочиев вошел в представительский кабинет Кремля последним, бережно неся на некотором расстоянии от себя плотный синий бумажный пакет, который так же бережно поставил у себя в ногах. Я сразу подумал, что это осетинские пироги к празднику. Или вино еще они делают так же трогательно и бережно, как носят.

В общем, было очевидно, что в Кремль подъехали люди, живущие согласно законов гостеприимства.

— У нас сейчас хорошая возможность подумать,— сказал Владимир Путин,— где мы с вами находимся…

Вообще-то, дело было, повторяю, в представительском кабинете Кремля.

Но президент России, выяснилось, имел в виду выполнение социальных обязательств перед народом Южной Осетии.

— За этой встречей следит весь осетинский народ с пониманием, что такое сотрудничество и расширение интеграционных процессов — это ответ, адресованный тем вызванным угрозам, которые существуют в современном мире,— произнес Леонид Тибилов.

Таким образом, суть договора стремительно прояснялась. И это прояснение пока превосходило самые тревожные ожидания грузинских журналисток.

— Сегодня знаменательный день для народа России,— продолжил президент Южной Осетии,— потому что год назад был подписан договор, который основан на свободном волеизъявлении народа Крыма и города Севастополя… Мы всегда рядом с вами… Уровень нашей жизни повышается благодаря великой России!

Президент Южной Осетии волновался. Ближе к России, чем сейчас, он не был никогда. Представительский кабинет Кремля, похоже, смущал его. И это волнение делало его чище.

В конце концов он пожелал президенту России, «как у нас это делается и нужно сегодня, крепкого здоровья…».

Боюсь, таким искренним считай что тостом будет смазано, а то и стерто то впечатление, которое успело сложиться за последние два дня насчет крепкого здоровья российского президента.

В конце концов с чего бы начать его ему желать?!

Договор подписывали Владимир Путин и Леонид Тибилов. Президент Южной Осетии сказал, что договор о союзничестве и интеграции — «это документ стратегического масштаба и исторического значения» (да разве могло быть по-другому?).

Он заметил, что первое осетинское посольство в Петербурге стало функционировать в середине XVIII века, «когда иных держав и не было на политической карте мира» (но все-таки вряд ли он имел в виду Грузию).

Президент Южной Осетии еще долго говорил про исторический масштаб и стратегическое значение (ой, то есть наоборот), но главное было сделано: договор подписан.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров, например, в это время, стоя поблизости от президента Южной Осетии, уже активно писал эсэмэски со своего iPhone.

Я почитал договор. Смело:

«РФ обеспечивает оборону и безопасность Южной Осетии, включая защиту и охрану государственной границы Южной Осетии. С этой целью отдельные подразделения вооруженных сил и органов безопасности Южной Осетии входят в состав вооруженных сил и органов безопасности РФ по согласованию договаривающихся сторон». «Если одна из договаривающихся сторон подвергнется агрессии (вооруженному нападению) со стороны какого-либо государства, группы государств или незаконных вооруженных формирований, то это будет рассматриваться как агрессия (вооруженное нападение) также против другой договаривающейся стороны».

Грузинские журналистки будут расстроены.

«Таможенные органы РФ интегрируются с таможенными органами Южной Осетии путем применения законодательства Таможенного союза…».

«Южная Осетия при поддержке Российской Федерации поэтапно осуществляет повышение средней заработной платы работников государственных и муниципальных учреждений до уровня, сопоставимого с уровнем оплаты труда соответствующих категорий работников в Северо-Кавказском федеральном округе РФ».

«РФ обеспечивает начиная с 2016 года повышение уровня пенсионного обеспечения граждан Российской Федерации, проживающих на территории Республики Южная Осетия (то есть почти всех жителей этой республики.— А. К.), до уровня, сопоставимого со средним уровнем пенсионного обеспечения в Северо-Кавказском федеральном округе РФ».

На это, рассказал Владимир Путин, к 2018 году будет потрачено 9 млрд руб.

— Была обозначена финансовая составляющая в реализации договора,— голос Леонида Тибилова звенел благодарностью, — это означает, что Южная Осетия в долгу перед вами, Владимир Владимирович, перед всем народом России.

Причем в буквальном смысле.

Таким образом, если это еще не слияние, то уже поглощение.

А если не слияние и не поглощение, то нет пока такого слова, которое исчерпывало бы произошедшее вчера.

А может, и есть.

"КоммерсантЪ"