Последним пунктом инспектирования «15-го Региона» стала Алагирская ЦРБ.

В ясную погоду территория Алагирской ЦРБ особенно хороша. Вокруг все убрано, корпуса побелены в приятные для глаз белые, абрикосовые и светло-серые цвета. Посередине стоит небольшая часовня, внутри две женщины молятся около иконы Николая Чудотворца. Рядом административный корпус. Он был отстроен и введен в эксплуатацию более 5 лет назад. Здесь же располагается отделение скорой помощи. Условия хорошие, не радует врачей только заработная плата и износ карет скорой помощи.

Первая проблема нам уже хорошо знакома – ампутация сельских надбавок в ряде районов сильно сказалось на заработной плате медперсонала. Отразилось и то, что у больницы понизили категорию, потому что не смогли оснастить ее должным образом. Точку в понижении оплаты труда поставил анализ средней зарплаты. Проверяющие сделали расчет с учетом совместительств, а не того, сколько получает одно физическое лицо на одну ставку. Вот уже 2 года врачи получают на 5-7 тыс. рублей меньше, чем было. К примеру, оклад начинающего врача-стоматолога 7000 рублей, начинающего врача-терапевта – 10150 рублей, а у начинающего хирурга-дежуранта – 12500 рублей. У медсестры оклад в среднем составляет 6700 рублей.

Вторая проблема носит повсеместный для республики характер: машины скорой, а всего их 4, изношены и требуют замены. Последний раз подвижной состав обновлялся 10 лет назад. В среднем сюда поступает 30-50 вызов в день. Зимой больше, и тому есть объяснение.

«Население находится у черты бедности. Если раньше они были в состоянии какие-то препараты покупать и принимать их на догоспитальном уровне, то теперь не все могут себе это позволить. Отсюда осложнения", – рассказывает главная медицинская сестра Галина Бережная.

Она и стала нашей сопровождающей по ЦРБ. Первым пунктом, куда мы направились, стала поликлиника. При входе здесь висит табличка с фото главного врача больницы, многообещающим девизом медучреждения «Житель всегда прав» и номером телефона, на который эти самые жители могут звонить с жалобами. Поликлиника рассчитана на 360 посещений в день. Болевая точка корпуса – это лаборатория на первом этаже, размещенная в бывшем актовом зале. Если в других кабинетах и коридоре все выглядит цивильно, сделан ремонт, то здесь сидят на чемоданах с момента переезда. По углам стоят коробки с препаратами.

Раньше лаборатория располагалась в более обустроенных помещениях, но ту часть корпуса закрыли на ремонт, а сотрудников перевели сюда. Обнадеживающая формулировка «временно» растянулась на три года. Все врачи и лаборанты работают в одном помещении, тут же происходит и забор крови.

Кроме того, часть оборудования устарела. Оно было получено по нацпроекту 10 лет назад. Вышел из строя иммуноферментный анализатор. Из-за этого вот уже два месяца не берутся анализы на онкомаркеры, гепатит и гормоны щитовидной железы.

Еще одна проблема поликлиники – несоответствие поступающих сахароснижающих препаратов потребностям района. Диабетиков здесь немало, а лекарства поступают с опозданиями и в недостаточных количествах. Увеличилось за последние 5 лет и количество детей, страдающих от сахарного диабета. Наша сопровождающая показывает на закрытый кабинет эндокринолога, "которая порой прячется от пациентов, потому как нечего дать из медикаментов".

На дефицит кадров в больнице не жалуются. Отмечают, что вопрос не в количестве, а в качестве. Однако терапевтами и педиатрами идут работать неохотно, уж больно много бумажной работы.

Отдельно на территории стоит крохотный домик: это часть пищеблока отвели под детскую молочную кухню. Как ей удалось уцелеть – загадка. В большинстве районах детских молочных кухонь уже нет. Внутри вкусно пахнет теплым молоком, но помещение нуждается в ремонте. Молоко сюда привозят из Ардона. Из него при помощи грибковой закваски делают кефир и творог для детей от 6 месяцев до 1,5 лет. В порции 600 гр молока, 200 гр кефира и столовая ложка творога. Это норма для ребенка в день. За таким нехитрым питанием сюда приезжают со всего района 120 молодых мам. Есть те, кто каждый день едет из Бирагзанга и даже горного Мизура.

«Многие нам говорят, что слышали, что питание теперь дают детям до 3 лет, но нам не спускали таких указаний. Желающих очень много, а для оформления этого питания нужна куча документов. Малоимущих много, но не у всех есть время эти документы собирать», – рассказывает сотрудница детской молочной кухни.

В общей сложности мы провели в больнице больше двух часов. Было время обеда, и нас повели знакомиться с пищеблоком. Здание хоть и нуждается в ремонте, но содержится в чистоте. Повара не стали рассказывать, как у них кормят, а решили доказать на деле. Надо признать, что больничные котлеты оказались весьма вкусными, а на десерт учтиво предложили разделить с ними чай с тортом.

Половина светло-серого корпуса, из которого переехала лаборатория, была закрыта в надежде на ремонт три года назад. Отделения, которые там раньше располагались, переместили, а точнее впихнули в другую, отремонтированную, часть корпуса. Старая, холодная и ободранная вызывает угнетающее впечатление. Вокруг валяется мусор, пыльно и пустынно. Однако первый этаж отчасти используется. Здесь находится лифт, и реанимационных больных провозят до него через практически самодельный деревянный пандус.

На вопрос о месте расположения морга мы с удивлением узнали, что он находится не отдельно, как это было в других больницах, а в подвале неотремонтированной части корпуса. Увиденное нас уже особо не удивило, но из всех ранее осмотренных в других райбольницах – это самый ужасный районный морг. В ответ на наши, очевидно, испуганные взгляды, нас позвали: «Не бойтесь, пройдите. Там никого нет». Классическая картина из фильмов ужасов: помещение освещает тусклая лампа, кругом паутина, на ржавой трубе висят перчатки, старые, покрытые пылью вещи, на окне и потолке следы от пожара. Они и создают зловещую атмосферу. В помещении никого не было, когда произошло самопроизвольное возгорание. Пламя заметили с улицы и быстро успели потушить. Радует то, что персонал попадает сюда редко: за последние три месяца был только один летальный случай.

На первом этаже вход в отремонтированную часть корпуса – приемное отделение. Такое соседство еще больше подчеркивает убожество неотремонтированных помещений. Однако и в новеньких кабинетах и коридорах без неудобств не обошлось. Везде ощущается неуместная «братская» близость не всегда родственных кабинетов. В одном помещении теснятся перевязочная и процедурная, рядом расположены ЭКГ и УЗИ. В одной комнате 2×3 м сидят два врача, две медсестры и два пациента.

Родильное отделение менее стеснено в условиях. Тут идеально чисто и светло. Даже в санузлах все надраено. Обе «кричалки» оснащены шведской стенкой для облегчения предродового состояния. В полном объеме оказывается вся необходимая хирургическая и акушерская помощь. В палате молодая мать с новорожденной. Девочка крупная для 4200 кг, но роды прошли хорошо.

«Работа у нас тяжелая. Когда ребенок рождается и не дышит, то нас самих трясет. Когда заорет, то все вместе кричим «ура». Кто-то может даже от радости прослезиться. А потом, когда получаешь свою заработную плату в 12 тыс. рублей, понимаешь, что твой труд не оценен достойно. Я мечтала в юности быть медиком, но дочку не пустила», – сказала главный неонатолог отделения Рита Мсоева.

Операционный блок так же вычищен, как и родильное. Всех заходящих экипируют в стерильные халаты, шапочки и бахилы. Здесь стерильность важна особо.

На третьем этаже по повсеместной практике всех районных больниц объединили хирургическое и гинекологическое отделения. Одно от другого отделяет белая простыня с надписью «Гинекология». Чувствуется стесненность условий. Перевязочная одна, хотя должно быть по нормативу две: для гнойных и чистых перевязок. Палаты переполнены.

«Бедные наши больные. Душно, тесно, по 6 человек в палате лежат там, где положено размещать не больше 4 человек. По санпину на каждого положена определенная квадратура», – рассказывает сотрудница отделения.

В окне одной из палат след от пули. Это на днях чьи-то родственники бурно отмечали рождение ребенка. Пациентам этой палаты повезло, что была ночь и все спали. Пуля никого не задела.

Отдельно стоит инфекционное отделение. Наша сопровождающая рассказывает, что легче построить новый корпус, чем привести его в надлежащее состояние: ремонта здесь не было больше полувека. Условия ужасные: стены палат поражены грибком, косметический ремонт не помогает. В таком же состоянии находятся и санузлы.

Из отделения выбегает маленький котенок. На его жалобное мяуканье выходит и мама-кошка.

«Частный сектор к нам вплотную. И если там рождаются кошечки и собачки, то соседи перекидывают их через забор», – рассказывает наша сопровождающая.

Последним мы осмотрели новый белый корпус. На первом этаже расположилось отделение реабилитации: массажный кабинет, иглотерапия, физиотерапия, кабинет лечебной физкультуры и гордость отделения  – вибромассажер.

Медикаментами пациенты снабжаются, но не полностью. Проблемы возникают с дорогими препаратами, особенно это касается больных из неврологического отделения. Оно рассчитано на 10 коек дневного пребывания и 20 круглосуточных. Работы здесь немало, много инсультных больных. Отделение после ремонта. В столовой лифт для доставки питания с первого этажа.

В детском отделении любо-дорого находиться. Полы только помыли. Чистота, приятный запах детской косметики, на стенах порхают аппликации из бабочек, развешены рисунки. В одной из палат готовят на выписку 2-летнего Заура. Он что-то весело лопочет и играет со старшей сестрой. Условиям молодая семья осталась довольна. Рассказывают, что медикаменты не докупали.

Терапия встретила нас вкусным запахом апельсинов. Почти во всех палатах внутри есть санузел и холодильник. Однако кое-где от капремонта остались только воспоминания. В некоторых палатах холодно. Положение попытались спасти утеплением. Насколько это получилось, зима покажет. «У нас хорошо, все говорят. Пациенты не жалуются», –  заверила завотделением.

Алина 15-Алиханова,

фото: Константин 15-Фарниев