В субботу Владимир Путин у себя дома в Ново-Огареве встретился с футболистами ЦСКА, выигравшими Кубок UEFA. Об этой встрече и о том, почему и где от президента страны прятали президента ЦСКА, рассказывает специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ. Он считает, что человек, у которого даже собаку зовут Кони, просто не мог пройти мимо этой победы.

Футболисты стояли, стесняясь, в углу просторной комнаты. Они были в одинаковых клубных костюмах, белых рубашках и одинаковых красных галстуках в белую полоску. Вагнер Лав, невысокого роста негр с густо-синими косичками, маялся в этой форме. Он даже страдал и давал понять, что ему эта затея не очень нравится. Он все время дергал и так-то не по росту длинные рукава рубашки и демонстративно ежился. Его словно передергивало от того, в чем ему пришлось ходить. А не надо было кубок выигрывать.
Другие футболисты вели себя приличнее. Окаменел в своем костюме стоявший в центре Сергей Игнашевич (там обычно и играет). Он словно уже подготовился к фэмили-фото с президентом, ничего не говорил и на всякий случай уже перестал моргать. Помалкивали и другие игроки.
Правда, разговорчивость демонстрировал министр обороны РФ Сергей Иванов. Он давал понять, что эта победа для него, мягко говоря, не чужая.
— А сколько сюда бутылок шампанского-то влезает? — громко интересовался он у главного тренера ЦСКА Валерия Газзаева, переминавшегося с ноги на ногу рядом с поставленным на пол кубком (на вид и на ощупь серебряным).
Валерий Газзаев смущался от необходимости шутить в ответ:
— Да как-то там… вылилось все…
— Не герметичный, что ли? — переспрашивал господин Иванов.
— Да нет вроде…— совсем терялся главный тренер и даже начинал взволнованно осматривать кубок на предмет герметичности.
— Ну, а как вы вообще держитесь? — громко спрашивал Сергей Иванов.
— Хорошо! — заверял его господин Газзаев.— По евросезону пока на первом месте среди всех команд. Если Liverpool и Milan вничью сыграют, так на первом месте и останемся!
— Значит, надо за ничью болеть? — уточнял министр.
— Не обязательно,— подавленно пожимал плечами главный тренер.
— А на базе в Ватутинках после реконструкции нормально все?
— Хорошо все. Гусев (Ролан Гусев — полузащитник ЦСКА.— Ъ) говорит, правда, что с землей проблемы.
— Где? — удивился министр.
— На Песчаной, где будет новый стадион.
— Проблемы? — переспросил министр.— Нет проблем. Там наша земля, Минобороны. Мы вам ее отдаем. Я сам за это бился.
— Да это Гусев говорит, что есть проблемы,— настойчиво повторил Валерий Газзаев свою шутку.
Он, наверное, хотел сказать, что только Ролан Гусев еще не знает, что никаких проблем нет, и всем рассказывает, что на новом стадионе большие проблемы с землеотводом.
Ролан Гусев делал вид, что улыбается. Впрочем, на лице его застыла гримаса боли, словно после трагического падения в штрафной на надежде на пенальти.
— Нет,— мечтательно говорил Сергей Иванов.— Этот момент я не забуду никогда! При счете 2:1 португалец бьет, мяч в штангу, потом к вратарю, тот его хватает…
Министр обороны руками и ногами показывал, как было дело. Участники этого происшествия в штрафной, кажется, и не подозревали, что со стороны все выглядело так, а не иначе, и, мне показалось, даже расстроились.
Сергей Иванов в результате все-таки расслабил футболистов. Сосредоточившись на нем, они даже пропустили момент, когда в комнату вошел Владимир Путин.
— Вот кубок,— показал Валерий Газзаев.— Вот футболка с номером 1, вам дарим. Вот мячишко.
И он, по-прежнему стесняясь, положил мяч в кубок. Президент поблагодарил его за подарки и хотел было произнести, кажется, короткую бодрую речь. Но тут, как часто бывает и в игре, из-за спин других футболистов вынырнул Вагнер Лав. Кривляясь и дергаясь всем телом, с бесовской улыбкой он схватил мяч и показал президенту, что надо его почеканить. На лице президента не дрогнул ни один мускул. Тогда Вагнер Лав кинул мяч прямо в ноги господину Путину. Выбора у того не осталось. Он ударил по мячу, поймал его и неожиданно мощно, даже свирепо кинул мячом в Вагнера Лава. То есть можно было ведь кинуть мяч Вагнеру Лаву. Но он кинул в Вагнера Лава мячом. Вагнер Лав, согнувшись пополам, поймал мячишко. Улыбка слетела с его лица.
Футболисты и президент перешли в комнату, где стояли пирожные и бокалы с шампанским.
— Должен вам сознаться,— начал президент с плохой новости.— Я не считаю себя крупным специалистом в области футбола или человеком с большим опытом футбольного болельщика.
То есть он давал понять, что в последнее время все-таки увлекся. Видимо, решил, что надо, как говорится, себя заставлять.
— Я рад, что удалось посмотреть весь матч. Я все голы видел! — признался президент.
Это обстоятельство должно было, видимо, поднять победу армейцев на новый, еще более высокий уровень (государственный).
— Большое вам спасибо,— ответил Валерий Газзаев.
— Хочу поднять тост и выпить с вами шампанского… Не по заказу «Спартака», с которым вам завтра играть…
Игроки осторожно засмеялись, вопросительно глядя на тренера.
— Ну ладно, не каждый раз у президента бываете,— пожал тот плечами.— Пейте.
— И не каждый год выигрываете кубок,— сказал, как будто бы с упреком, господин Путин.
— А хотелось бы,— вздохнул кто-то из футболистов.
— В Монако, кстати, 22 августа на суперкубок с победителем пары Liverpool–Milan играем,— сказал главный тренер.— Будем очень рады там вас видеть.
— В Монако? — переспросил господин Путин.
С таким толком он переспрашивал, словно мысленно ставил галочку против 22 августа. Поедет, скорее всего.
— Непростая, Владимир Владимирович, была ситуация,— сказал Валерий Газзаев.— Редко так бывает, чтобы финалист кубка играл у себя дома, в родном городе. Город еще за год определялся. Чисто психологический груз у нас был очень высокий.
Валерия Газзаева можно было понять. Кому еще можно пожаловаться, если не президенту своему?
— Но главное, что все сражались за честь родины…— продолжил главный тренер.
Тут его взгляд упал на Вагнера Лава. Тот, не понимая ни слова по-русски, с готовностью скорчил ему приветливую рожицу.
— Несмотря на национальность,— вздохнув, закончил Валерий Газзаев свою мысль.
Но речь свою он не закончил.
— У нас самая молодая команда в Европе, перспективы большие, так что, надеемся, порадуем вас вскоре более весомой победой,— говорил господин Газзаев.
Его заносило буквально на глазах.
— Качество игры позволяет, амбиции позволяют. Так что скоро, Владимир Владимирович, скоро…
Господин Путин коротко кивнул. Кажется, он хотел дать возможность Валерию Газзаеву успокоиться.
— Ну что ж, слово новому президенту футбольного союза,— сказал президент РФ.— Недавно приступил. Не пойму, то ли он эту победу принес…
— Его вклад очень большой! — воскликнул Валерий Газзаев.
— То ли ему принесли,— тихо сказал кто-то из футболистов.
— Да, то ли ему принесли! — обрадовался президент.
— ЦСКА — это не только футбольный клуб,— произнес Виталий Мутко.— Это еще и четырехлетняя работа клуба.
Вся его дальнейшая речь была примерно такой же содержательной.
— В российском футболе еще много проблем, над которыми надо поработать,— признавался он.— Были определенные негативные явления…
— Это какие были? Их уже нет? — удивился господин Путин.
Господин Мутко стал оправдываться — в том смысле, что негативные явления как были, так и есть. Но президент не слушал его. Он чем-то интересовался у сидевшего рядом защитника ЦСКА Алексея Березуцкого. Тот показал ему на Сергея Игнашевича.
— Скажете несколько слов? — спросил президент у капитана.
— Рад, что мы осчастливили наших болельщиков,— проговорил капитан.
Капитану нелегко дались эти слова. Он буквально простонал их.
— Главное, что осчастливленные вели себя на удивление сдержанно,— прокомментировал господин Путин.— И что это закончилось безболезненно для городского хозяйства.
Он не сказал, какого города — Лиссабона или Москвы.
— А кто забил первый гол у нас? — спросил президент.
Ему показали на соседа.
— Алексей, как ты увидел-то этот мяч? Там такая толпа была.
Алексей Березуцкий очень долго думал. Очевидно, что этот вопрос до сих пор не приходил ему в голову.
— Сам не знаю,— наконец прокомментировал он.
— Карвалью так хорошо навесил,— подсказал господин Газзаев.
— Красивый гол,— проникшись, кажется, сочувствием к игроку, добавил господин Путин.— От земли прямо. Вратарь в одну сторону, а мяч — в другую!
Все промолчали.
— А второй кто забил? — спросил президент.
Ему показали на Юрия Жиркова.
— Хороший игрок,— вступил в разговор Сергей Иванов.— Жаль, что закончил службу в рядах российской армии.
— Да нет, еще служу,— с досадой сказал игрок.
На другом конце стола громко засмеялся Карвалью.
— О! — обрадовался Валерий Газзаев.— То, что хочет, все понимает!
Игрок быстро посмотрел на него, что-то напряженно переспросил у переводчика и развел руками.
— Министерство обороны не вмешивается в творческий процесс,— доложил Сергей Иванов,— но находит возможность помогать клубу. Приятно отметить, что и бизнес начинает вкладываться в клуб.
— Да,— подтвердил президент.— Что у них там на футболках-то написано, я обратил внимание?
— Да, «Сибнефть»,— подтвердил Валерий Газзаев.— Большое ей спасибо.
— Насколько мне известно, они и в стадион будут вкладывать,— уточнил президент, демонстрируя удивительную осведомленность о планах нефтяной компании.
— Да, на Песчаной,— подтвердил министр обороны.
Господин Мутко рассказал о планах строительства и реконструкции российских стадионов.
— В Сочи есть стадионы… А то миллионы долларов увозим на Кипр и Турцию каждый год на сборы. Хочется ревизию этого дела провести,— признался господин Мутко.
— Конечно, в Сочи! — оживился президент, осведомленный о жизни этого города.— Болельщики гостиницы загружали бы… А то со второй половины октября мертвый сезон наступает, а играть можно еще.
Председатель Федерального агентства по физкультуре и спорту Вячеслав Фетисов тоже поздравил армейцев с успехом.
— Я в ЦСКА родился и вырос,— сказал он с большим чувством.
— А кто занимается экономикой клуба? — спросил у него президент страны.
— У нас президент есть…— пробормотал Валерий Газзаев.— Гинер (Евгений Гинер — президент ЦСКА.— Ъ).
— А где он? — спросил президент.
— Он что-то там…— замялся господин Газзаев.
Президент смотрел прямо на него.
— А еще у нас есть директор! — обрадовался главный тренер.— Стельмах!
Александр Стельмах не ожидал, что ему придется рассказывать об экономике клуба. У него не получилось. Он говорил что-то, чего никто не мог даже толком расслышать.
— Бюджет годовой ваш — это секрет? — начал терять терпение президент.
— Нет! Порядка двадцати миллионов долларов в год. А вообще-то всем этим занимается президент клуба Гинер,— повторил Валерий Газзаев.
На этом участие прессы во встрече закончилось.
— Па-па-па! — провожал нас развеселившийся Карвалью.— Па-па-па!
Сидящие за столом отчего-то смеялись.
Встреча за закрытыми дверями между тем закончилась минут через десять. Без нас и говорить-то стало не о чем.
За это время я попытался выяснить, почему на этой встрече не было господина Гинера. Оказалось, организаторы посчитали, что чем меньше будет бюрократов и чем больше игроков, тем, стало быть, лучше. «Но раз президент сам поинтересовался, значит, будет Гинер»,— услышал я.
И правда, через несколько минут среди выходящих из дверей гостевой усадьбы российского президента я увидел президента ЦСКА господина Гинера. За такое короткое время он никак не мог приехать из Москвы. Значит, его привезли на всякий случай и держали, как бухгалтера Берлагу, а в нужный момент выпустили. Вернее, впустили.
— Вы откуда подъехали? — спросил я его.
— Я? — удивился он.— Откуда?
— Ну да. Вас же не было на встрече.
— Меня? — еще больше удивился он.— Не было?
— Вас.
— Да нет, я был.
Я начал что-то понимать.
— Но если вы были, то ведь не на всей встрече.
— Не на всей? — эхом отозвался он.
— Не на всей,— отозвался и я.
Я пытался войти с ним в резонанс.
— Не на всей,— внезапно согласился он.— Но был же.
То есть в резонанс-то я вошел, но так и не понял, был он там или нет.
Но вот над чем уж точно не стоит ломать голову. Андрей Колесников, «КоммерсантЪ»