Во Владикавказе начался судебный процесс по делу Нурпаши Кулаева — единственного оставшегося в живых участника захвата бесланской школы #1. Прокуратура начала оглашать обвинительное заключение, а не попавшие в зал заседаний бесланцы устроили у здания суда митинг.

Уже за два часа до начала заседания у Верховного суда Северной Осетии начали собираться журналисты, представляющие более 50 СМИ, как российских, так и иностранных. Это был один из тех редких случаев, когда каждый корреспондент был аккредитован в суде, и в здание, как выяснилось позже, пропускали исключительно по заранее составленным спискам. Те, кто знал, насколько мал зал суда, где должен проходить процесс, с сомнением косились на толпу журналистов, понимая, что все они там не поместятся. Тем более что из Беслана должны были приехать потерпевшие, вызванные повестками.
Но оказалось, что все было продумано. В здание пустили всех. Выяснилось, что в зале, где будет проходить процесс, на полчаса останутся снимающие журналисты, чтобы запечатлеть террориста, остальные же должны спуститься на этаж ниже, в зал, где установлен монитор, по которому будет транслироваться происходящее наверху.
Впрочем, после того, как из зала удалили лишних, просторнее не стало. 20 операторов и 10 фотокоров с боем отвоевывали лучшие места у клетки, куда должны были привести подсудимого. В этой толчее мало кто заметил заходящих в зал бесланских женщин, большинство из которых потеряли детей во время теракта. Женщины с портретами погибших детей в руках молча сели в дальнем углу зала.
Затем появились представители группы обвинения — заместитель генпрокурора РФ Николай Шепель и прокурор Мария Семисынова. Через несколько минут к ним присоединился прокурор Аслан Черчесов. Теперь ждали только подсудимого Кулаева. Минут через сорок трое охранников втолкнули в клетку Нурпашу Кулаева. Он не был напуган происходящим, выполнял все приказы приставов, от телекамер и фотообъективов не отворачивался.
— Сел в угол на задней скамейке! — приказал ему охранник. Кулаев сел.
— А харю он неплохо наел,— сказала одна из потерпевших.
— А что ему в СИЗО еще делать — только жрать,— поддержали ее другие.
Самой большой интригой предстоящего процесса было то, кто станет защищать Нурпашу Кулаева, еще за несколько дней до начала суда никто не мог точно назвать фамилию его адвоката. Тем более что, по сведениям из Верховного суда Северной Осетии, все местные защитники отказывались вести дело Кулаева, объясняя, что после этого они «не смогут смотреть в глаза людям». Тем не менее защитника нашли. 25-летний адвокат Альберт Плиев, по его словам, получил это дело всего десять дней назад.
— Конечно, я не хотел его защищать, но с решением суда трудно спорить,— сказал господин Плиев.— Следуя Уголовно-процессуальному кодексу, у подсудимых, проходящих по подобным делам, обязательно должен быть адвокат. Вот меня и назначили. Естественно, свой долг я исполню.
Наконец появился председательствующий — глава Верховного суда Северной Осетии Тамерлан Агузаров. Он разъяснил участникам заседания их права, а у Нурпаши Кулаева несколько раз спросил, в достаточной ли мере тот владеет русским языком, чтобы принимать участие в процессе без помощи переводчика. Кулаев замялся, но потом на хорошем русском языке, но с небольшим акцентом тихо сказал, что сможет обходиться без переводчика.
— Громче говори, Кулаев,— выкрикнула из зала одна из женщин. Судья тоже попросил подсудимого громче отвечать на вопросы.
После этого Мария Семисынова начала оглашать обвинительное заключение, которое составило четыре тома. Она рассказала о том, что на территории Чечни Шамиль Басаев, Аслан Масхадов, Магомед Хашиев и подданный Королевства Саудовская Аравия Тауфик-аль-Джедани (Абу-Дзейт) в июле–августе прошлого года «разработали план крупномасштабного теракта на территории Северной Осетии». Для этого они организовали устойчивую группу, в которую входили более 30 человек — жители Чечни, Ингушетии и других субъектов РФ. Нурпаша Кулаев был участником этой банды. Главным в ней был назначен житель Ингушетии Руслан Хучбаров (Полковник). 31 августа 2004 года банда собралась в лесу у поселка Пседах Малгобекского района Ингушетии, где Полковник объявил, что объектом нападения станет бесланская школа #1. Тогда же распределили роли. Нурпаше Кулаеву и другим бандитам было поручено двумя группами блокировать здание школы и прилегающую к нему территорию, что и было сделано. 3 сентября участники банды привели в действие два самодельных взрывных устройства, а когда заложники пытались убежать из школы, Нурпаша Кулаев и другие бандиты стреляли по ним. После краткого изложения фабулы преступления Аслан Черчесов начал читать список раненых и убитых. Перерыв объявили на букве «Н».
Выйдя на улицу, журналисты увидели, что у здания Верховного суда собрались бесланские женщины, держащие в руках фотографии детей и большие таблички со словами «Коррупция порождает терроризм», «Кулаева, Дзасохова, Дзантиева и Андреева — под суд!» и другие.
— Вместе с Кулаевым надо и наше начальство судить за то, что допустили такое,— говорила потерпевшая Элла Кесаева.— Кулаев что? Мелочь. Спрашивать за смерть наших детей и с других надо — с Дзасохова (президент Северной Осетии.— Ъ) и с остальных. А то наш президент сейчас убеждает всех, что он никакого отношения к штабу не имел. Как же не имел, если в первый день он его возглавлял!
— А я не понимаю, почему повестки получили только 30 человек,— задала корреспонденту Ъ вопрос Зара Хадикова.— Пострадавших — больше тысячи. Ладно, можно понять, что зал маленький, но можно было бы хотя бы экран повесить здесь, на улице, чтобы мы видеть его могли, глаза его волчьи!
Вышедший из здания суда Николай Шепель, отвечая на вопросы обступивших его журналистов, сказал, что подобных процессов еще не было и что суд продлится долго — ведь одних потерпевших почти 1200 человек. Поэтому говорить о сроках окончания еще рано.
После перерыва обвинение продолжило оглашение списка пострадавших. В начале пятого из дежурившей у суда скорой вышли двое врачей и направились к главному входу — одной из женщин стало плохо. Но после того как ей оказали помощь, она осталась в зале суда.
Через некоторое время наблюдавшие за ходом процесса журналисты услышали, что находившиеся в зале женщины стали громко возмущаться тем, что их заставляют слушать «все подряд».
— Читайте только то, что касается Кулаева,— кричали они.— Мы все это и без вас знаем. Не надо нам читать все 105 томов!
Судья Агузаров объяснил, что сейчас оглашается обвинительное заключение, а вовсе не все тома дела. Женщины немного успокоились, но тем не менее судья решил объявить перерыв до четверга. Возражений не последовало. Заур Фарниев, «КоммерсантЪ»