5 августа Владикавказ прибыл замгенпрокурора России Владимир Колесников, возглавляющий комиссию, которая должна проверить работу участников расследования теракта в Беслане. Господин Колесников пообещал выслушать бесланских матерей и встретиться с главой комиссии парламента Северной Осетии по расследованию теракта, позицию которого другой замгенпрокурора РФ, Николай Шепель, называл бессовестной.

Владимир Колесников прилетел в аэропорт Владикавказа обычным рейсовым самолетом, который встречала немногочисленная делегация представителей республиканской прокуратуры. Наскоро обменявшись рукопожатиями со встречавшими, замгенпрокурора поспешил к терминалу аэропорта: на улице шел ливень, а никто из принимавших его не захватил с собой зонт.
Последний раз господин Колесников был в Северной Осетии более полугода назад, и его отъезд был связан с неприятным для него инцидентом: как раз в те дни потерпевшие от теракта перекрыли федеральную трассу, заблокировав одновременно и въезд в аэропорт. Одной из причин акции протеста они называли выступление Владимира Колесникова, который заявил, что боевиков в школе было не больше 32. Замгенпрокурора тогда пробрался в аэропорт по проселочной дороге, а блокаду с трассы снял полпред президента в Южном округе Дмитрий Козак, позвонивший матерям и пообещавший во всем разобраться.
На этот раз, выйдя из VIP-зала, господин Колесников заявил журналистам, что приехал по указанию генпрокурора и что вместе с ним во Владикавказ прибыли сотрудники главного следственного управления Генпрокуратуры, которых, впрочем, никто из встречающих не видел.
– Нами будет проанализирована вся оперативная информация, все следственные материалы,– сказал Владимир Колесников.– Кроме того, будут процессуально оформленные встречи с рядом руководителей регионального уровня, с потерпевшими, будут изучены все материалы, выслушаны все претензии, озабоченности с соответствующими выводами, которые будут реализованы в соответствии с УПК.
При этом замгенпрокурора не обозначил сроки работы возглавляемой им комиссии, сказав лишь, что “это может быть и месяц, и два, и три”.
На вопрос, означает ли его приезд, что президент и генпрокурор не доверяют результатам расследования, которое возглавляет другой замгенпрокурора – Николай Шепель, господин Колесников категорически ответил:
– Нет. Я выполняю ту команду, которую мне дала Генпрокуратура: изучить все, что собрано, и дать соответствующую оценку. Все будет подвергнуто проверке – и гранатометы, и огнеметы, и танки, и роль соответствующих руководителей в эти дни.
Напомним, что абсолютное большинство потерпевших уверено в том, что тяжелое вооружение применялось, когда заложники еще находились в школе.
Также Владимир Колесников отметил, что его “очень интересуют результаты работы местной парламентской комиссии” по расследованию теракта, которую возглавляет Станислав Кесаев, и что “они будут изучать ее материалы”. И это при том, что замгенпрокурора Шепель называл позицию господина Кесаева по отношению к прокурорскому расследованию “бессовестной”.
– Моя реакция на приезд комиссии Колесникова совершенно положительная,– сказал Ъ господин Кесаев.– Я с надеждой смотрю на ее работу, поскольку она призвана выполнять поручения президента, а не повторяться за проводимым следствием. Сегодня я получил письмо Колесникова, выдержанное в уважительных тонах. Это не вызов на допрос, а приглашение к сотрудничеству. Мне есть что сказать и о чем говорить с ним.
Станислав Кесаев не стал конкретизировать, какие вопросы он собирается поднять на встрече с замгенпрокурора, хотя они и известны: комиссия подозревает, что спецназ применял огнеметы “Шмель” не термобарического, а зажигательного действия и именно из-за этого мог произойти пожар в школе, вызвавший гибель многих заложников. Кроме того, осетинские депутаты установили, что пожарные не тушили пожар, возникший в школе,– за них это делали добровольцы, а оперативный штаб, возглавляемый бывшим руководителем УФСБ Северной Осетии Валерием Андреевым, фактически бездействовал.
Члены комитета “Матери Беслана”, с которыми у замгенпрокурора Колесникова на ближайшие дни запланирована встреча, пока высказываются о его проверке осторожно.
– Мы надеемся, что что-то изменится в ведении расследования,– сказала Аннета Гадиева.– Иначе зачем мы ездили в Москву? Путин видел наш настрой и, судя по всему, хорошо его понимал. Он сказал, что так же, как и мы, заинтересован в правде. Вот и посмотрим, как он в ней заинтересован.