Международный день защиты детей, который отмечается 1 июня, навеял воспоминания об одном событии 46-летней давности. Оно стало знаковым для Северной Осетии и оставило яркий след в моей собственной жизни.

В то далекое лето столица Северной Осетии стало местом проведения финальных соревнований на призы клуба «Кожаный мяч». Равному по масштабу этому турниру нигде в мире не было.  Миллионы мальчишек по всей стране включались в борьбу на первом этапе. И вот 24 лучших команды одной из возрастных групп съехались в город на Тереке, чтобы определить сильнейшую из всех. Выбор временной столицы детского футбола был не случайным. Тем самым воздавалось должное предыдущим успехам юных команд из СОАССР, неоднократно поднимавшихся на высшую ступень пьедестала почета. Столь многочисленного форума представителей спортивных игр республика не знала с начала пятидесятых годов, когда здесь проводился молодежный чемпионат страны по баскетболу с участием сборных всех союзных республик.

Разумеется, приезду гостей предшествовала обширная и кропотливая работа по всем направлениям. Размещение «делегаций», готовность стадионов, культурная программа – всему этому уделялось самое пристальное внимание. В состав оргкомитета входил и я на правах ответственного за освещение предстоящих состязаний в прессе. На одном из заседаний речь шла о питании. Руководители мясокомбината, плодовощторга и других организаций докладывали, сколько тонн продуктов уже выделено и как будет осуществляться их поставка. «Все это хорошо, – сказал мэр, которого тогда этим словом никто не называл. Только председатель горисполкома. – А что мы будем делать с поварами?», – продолжал он. «Мы ведь знаем, как они умеют химичить. А престиж республики обязывает не допустить малейших нареканий в наш адрес, в том числе и по качеству блюд». «Надо назначить нейтрального человека, не обремененного разветвленными родственными связями, чтобы он контролировал все, что происходит на кухне», – предложил кто – то.  И тут глаза всех присутствующих повернулись ко мне. Не знаю, почему я не отказался. То ли не желая вызвать подозрение в том, что сдрейфил, то ли из легкомысленного интереса оказаться в новой для себя роли.

Питались участники футбольного слета там же, где и проживали – в школе-интернате по улице Гастелло. По случаю летних каникул он опустел, но вскоре наполнился голосами приезжих детей. Вопросы к работникам пищеблока возникли у меня с первого же дня. На завтрак я опоздал и расспросил ребят, что им подавали. Узнал, что в числе прочего был и кофе с молоком.  «Понравился?».  В ответ мне лишь пожимали плечами. Подошел к поварам. Вижу груду пустых банок из-под дефицитнейшей в те годы кофейной сгущенки. А где гарантия, что их содержимое не слили в баллоны и не припрятали, чтобы унести, скормив посетителям столовой дешевый магазинный кофе в картонных пачках разбавленный молоком?  Из интерната я уходил после ужина, а придя домой писал ежедневный обзор проведенных игр почти на целую газетную полосу до двух – трех часов ночи. Естественно, что приезжать на Гастелло в семь утра, когда начиналась кухонная жизнь, мне было бы очень трудно. Поэтому объявил своим непрошенным подопечным в белых колпаков, что кофе теперь – только в обед, а на завтрак – чай, с которого украсть особо нечего. Заодно предупредил, что прослежу и за компотом на ужин, чтобы не подкрашивали его свекольным соком, а использовали натуральные фрукты и ягоды, благо и об их запасе позаботились торговые структуры. Быстро обнаружил еще одну настораживающую особенность меню. Вчера было рагу, сегодня – плов. Поменявшись тарелками с одним из мальчишек, увидел, что косточек было не меньше, чем мяса. Мне-то наложили с разбором. «На второе отныне – только цельные куски», – потребовал я. «Антрекоты, лангеты, эскалопы». Изделия из фарша буду возить в лабораторию на предмет проверки процентного содержания натурального продукта. «Да где же мы возьмём столько мякоти?», – взмолились повара. «Все предусмотрено даже с запасом», – успокоил их и назвал цифры, озвученные на заседании оргкомитета.

Через несколько дней – первое ЧП.  Милиционеры задержали у ворот мальчишку – сына поварихи, который пытался вывезти на велосипеде килограмм сливочного масла. Я вызвал эту женщину в одну из незанятых комнат, чтобы поговорить с ней с глазу на глаз. «Сколько лет вы уже здесь работаете?». Оказалось, пятнадцать. –  И что? Я еще должен учить вас, как надо воровать?  Только совсем тупой человек мог не заметить сверток на багажной решетке. Разве так это делается. После моих слов она решила, что я сам – прожженный ворюга и резко меня зауважала несмотря на то, что в случае повторения пригрозил ей уголовным делом. На первый раз вопрос с милицией уладил – с возвращением масла в холодильную камеру.

Помимо кухонных и журналистских забот турнир детских команд преподнес мне еще одно испытание – но гораздо более приятное. Решил извлечь пользу из своего хобби – сочинения музыки и написать песню, которая стала бы визитной карточкой этих соревнований. Стихи к ней родились быстро. Там, в частности, были такие строки:

Приветствуем мы всех в краю в котором,

Есть у футбола множество друзей,

У нас в него играют даже горы,

Гоняя облака взамен мячей.

Мелодия возникла как бы сама собой. Записать ее нотами я мог, а вот гармонизировать – нет.  В этом помогли друзья – Сережа Песьяков и Саша Сухарников. Оба были настоящими мэтрами в музыкальном мире республики. Они же передали песню руководителю популярного ансамбля «Маленький джигит» Александру Кумову. Я с волнением отправился во Дворец пионеров, где проходили репетиции этого коллектива. Примут мой опус или отвергнут? Войдя в вестибюль и направившись к лестнице, я уловил доносившуюся со второго этажа звуки оркестрика из нескольких инструментов и начал мучительно вспоминать, что это играют? Вроде бы знакомый мотив, но не могу понять, где раньше его слышал. И лишь у самой двери меня осенило. Да это же моя песня!  Это был для меня один из самых счастливых моментов жизни. А уж когда своим звонким голосом запел то, что я сочинил, Леня Лазаров, радости не было предела. Теперь предстояло записать песню на пленку, чтобы она звучала на стадионах, где сражались юные футболисты. Сделать это можно было в студии радиокомитета. Действовать пришлось неофициально. Иначе не обошлось бы без бумажной волокиты с письмом в духе «просим оказать содействие» и с ожиданием ответа. А до торжественного открытия спортивного праздника оставалась пара дней. Я договорился с замечательным звукорежиссером Зоей Газзаевой, что привезу ансамбль в обеденный перерыв и она его запишет. Все шло по плану, но в самый разгар процесса неожиданно вошел заместитель председателя комитета Савелий Дзугаев. «Что здесь происходит?», – спросил он. К счастью, Савелий Газакович был большим любителем футбола, и поздоровавшись с ним, я тут же увлек его в коридор и завел с ним разговор о последнем матче. Ему и в голову не могло прийти, что у него под боком осуществляется «нелегальная» запись. В итоге песня прозвучала в нужный час, потом была исполнена «вживую» на концерте для участников соревнований, о ней написала газета «Советский спорт», а позднее я услышал ее даже в одной из детских передач по Всесоюзному радио. Меня наградили за нее почетной грамотой Центрального комитета комсомола и это вдохновляло на новые попытки.  Более того, бодрый дебют заставил всерьез задуматься, не сменить ли род деятельности вообще? Журналистика не никогда не доставляла мне такого удовольствия, как часы, проведенные за фортепиано в охоте за ускользающими темами или за их шлифовкой. Мне нравилось писать именно для детей — это самая честная музыка. Здесь не выехать на одной технике или на примитиве. Следующее сочинение уже создавалось в расчете на вокальные данные Лазарова и высоких нот я не жалел, заранее предвкушая, как он с ними справится. Но Кумов охладил мой пыл. «Эту вещь солист не вытянет. – Как, Леня не вытянет? – удивился я. – Понимаете, – сказал Александр Михайлович, – Лазаров у нас не единственный. Другим тоже петь надо». «Другими» был сын первого секретаря обкома коммунистической партии. Я не стал ничего переделывать. Интриги, с которыми довелось столкнуться, не выбили из колеи. Одну из песен я написал к открытию лицея искусств и ее исполнил прекрасный хор под управлением Ольги Джанаевой. Но постепенно пришло осознание того, что в музыке без специального образования мне суждено оставаться дилетантом, а журналистская работа позволяла считать себя профессионалом, хотя бы благодаря диплому. Позднее написанные книги примирили и с газетной рутиной. А песен, которых никто не услышит, все равно жаль. Иногда я мурлыкаю их себе под нос, но без пианино живу уже больше двадцати лет.

Тем временем турнир в столице Северной Осетии подходил к своему концу. На правах хозяев республика была представлена двумя командами. Одна из них дошла до полуфинала, а другая – «Надежда» в матче за первое место встретилась с соперниками из Грузии под названием «Сихарули» (в переводе –«Радость»).  Болельщикам, до отказа заполнившим стадион «Спартак», предстояло выяснить, окажется ли преждевременной радость или станет несбыточной надежда?  К восторгу трибун победили осетинские мальчишки. Это был уже четвертое по счету высшее достижение на всесоюзной арене наших юных земляков. Через год добавилось и пятое. Так проложили дети символическую тропинку к той вершине, которую почти два десятилетия спустя покорила владикавказская «Алания».

Автор: Евгений Пантелеев