15-й Регион. Информационный портал РСО-Алания
Сейчас во Владикавказе
-2°
(Ясно)
93 %
1 м/с
$ — 92.2628 руб.
€ — 99.7057 руб.
Поэт и его роман
14.12.2020
18:59
2 425
Поэт и его роман

«Серебряная» награда престижной премии «Большая книга» для известного поэта Тимура Кибирова – успех, выходящий за собственные рамки. Ведь будущему лауреату пришлось соревноваться со многими признанными беллетристами, чьи произведения выходят в свет регулярно и суммарно набирают приличные для нашего времени тиражи.

Прежний же опыт обращения 65-летнего Кибирова к прозе исчерпывался по существу одной – единственной повестью «Лада или Радость» – трогательной историей о собаке и ее хозяйке – деревенской старушке. Эта попытка не осталась незамеченной. Пробу пера инсценировали и на сцене Российского академического молодежного театра. Пьеса идет уже не один год при неизменно переполненном зрительном зале – во всяком случае так было до пандемии. Любопытно, что актрисе, играющей собаку, не придали ни карнавальной маски, ни хвоста, ни мохнатого одеяния. Чувства, которые вызывает происходящее за рампой, настолько достоверны и искренны, что не нуждаются в бутафории. На сей раз Тимур Юрьевич представил на суд публики объемистый, 640 – страничный роман. Он писал его пять лет – сейчас в российской литературе такого не позволяет себе никто. Как-то один современный писатель публично озвучил желание поработать над своей новой книгой года три. – Ты что? – накинулись на него коллеги – Тебя же забудут! Соображение весьма красноречивое и главное – убедительное.

До этого Кибиров удостаивался премии «Поэт», а также – правительства РФ. Но в обоих случаях – за свои стихотворные произведения. У премии «Большая книга» есть интересная особенность. Помимо главного жюри существует и читательское. В открытый доступ выставляются все номинированные сочинения и каждый может принять участие в голосовании за то или иное. Мнения двух жюри часто не совпадают. У читательской аудитории Кибиров в призеры не попал. Но там «прокатили» и победителя – Александра Иличевского с его романом «Чертеж Ньютона». Однако на то и нужны специалисты, чтобы обращать внимание широких масс на не для всех заметные достоинства и скрытые смыслы. Жанр, который избрал наш земляк, можно назвать роман – игра. Кибиров играет и с читателями, и с героями, и с самим собой. «Я просто прикалываюсь», – как бы пытается он нам внушить. Это подчеркивается даже названием, конструкцию которого он нарочито позаимствовал у Георгия Владимова, создавшего нашумевший в свое время роман «Генерал и его армия». Здесь масштаб куда скромнее – «Генерал и его семья». «На широкое полотно я не претендую», намекает тем самым автор. Интрига возникает, что называется, с первой страницы. Новоиспеченный генерал встречает в аэропорту северного города самолет, на котором должна прилететь из Москвы его дочь – студентка. Но когда она появляется на трапе, невооруженным глазом видны признаки беременности. Можно представить и без авторских ремарок, что творится в голове у отца. В военном городке, где он – царь и Бог, теперь не избежать пересудов и щекотливых ситуаций. Тем более, как выясняется, речь не идет о тайном замужестве или продолжающихся отношениях. Но нельзя сказать, что Кибиров активно эксплуатирует эту, казалось бы, выигрышную тему. Слишком много разного и даже постороннего привлекает его внимание. Текст просто переполнен всевозможными отсылками, цитатами и сносками. Если, например, в нем упоминается какая – то песня, то автор дотошно сообщает нам, какой композитор ее написал и на чьи стихи. И это не просчет, а прием, который повторяется постоянно. Вот мы узнаем, что главному герою нравится вокальный цикл Франца Шуберта «Зимний путь» в исполнении певца Дитриха Фишера – Дискау, в чем я, кстати, абсолютно с ним солидарен. Но тут же добавляется пикантная подробность – в годы второй мировой войны баритон воевал в рядах Вермахта. Недавно пересматривал «Соблазненную и покинутую» со Стефанией Сандрелли в главной роли и на тебе, пожалуйста, – и итальянский фильм, и актриса тут же попадаются на страницах книги. Автор словно подмигивает нам, а порой даже гримасничает, вплоть до иронии над своей фамилией (Кибиров – псевдоним). Забыв или сделав вид, что не помнит, как называются сапожки у якутских женщин, через несколько страниц вспоминает и радостно извещает об этом. Он то и дело вступает в диалог с главным героем, либо с читателями, а порой углубляется в свое прошлое – роман во многом автобиографичен. Писателю довелось в отроческие годы пожить в тех же местах и в той же обстановке, что здесь описываются. Действие происходит в семидесятых годах прошлого века и люди примерно одинакового с ним возраста найдут немало ностальгических примет вроде штанов с начесом или польских брюк с заклепками – «техасов», заменявших недостижимые тогда джинсы.

Помимо множества побочных деталей в словесную ткань вплетаются и тяжелые узлы – свидетельство русского писателя Ивана Шмелева об убийствах белых офицеров в Крыму после того, как они добровольно прошли регистрацию у большевиков, отрывок из монографии историка Мельгунова «Красный террор» или документ, согласно которому в тридцатые годы по закону о защите государственного имущества за колоски, собранные на полях после завершения сельхозработ в Средневолжском крае (нынешние Самарская и Саратовская области – прим.ред.) было приговорено к расстрелу около тысячи человек. Композиционно подобные вставки ничем не оправданы, но Кибирову очевидно очень важно еще раз напомнить о том, о чем говорят все меньше и меньше. Это его трибуна – стало быть, его право. Тем паче, что он уже успел приучить нас к эклектичности своего повествования. Я был знаком с отцом Тимура – политработником Советской Армии. Однажды не удержался и спросил, не смущают ли его политические воззрения сына? Юрий Кириллович ответил, что это сугубо личное дело каждого человека и никаких оснований для споров, не говоря уже о конфликтах, не видит. Осетинская тема романа связана с женой генерала, которой Кибиров дал в духе своего произведения вычурное имя Травиата. К началу описываемых событий женщины уже нет в живых, но ее реплики или какие-то связанные с ней эпизоды постоянно всплывают. Само ее отсутствие играет определенную роль. В той коллизии, что возникла в семье, матери явно не хватает. Критики назвали книгу Кибирова семейной сагой. Но сам он не случайно подчеркивает, что роман – исторический. Оригинальность художественной манеры уже выделяет его из потока гладких, по модным стандартам созданных поделок. Но автор поставил перед собой и сверхзадачу. При всей незатейливости сюжета и бесшабашности письма он предлагает нам серьезное и добросовестное исследование. Как могло случиться, что убеждения отцов, многое переживших и многого добившихся, не нашли поддержку у детей, и это отчасти предопределило фиаско советского государства. Кибиров дает понять, что трещина образовалась в эстетической плоскости. Отсюда – разные взгляды генерала с дочерью на поэзию, а с сыном – подростком на музыку. И действительно, если ухватиться за подсказку, у старшего поколения сначала был Маяковский, потом Багрицкий, а за ним Симонов. Они отражали мысли и настроения своего времени. Но эти поэты не могли целиком соответствовать вкусам и потребностям детей. У них появились те, кто был им ближе – Евтушенко, Вознесенский, Рождественский… Более того, они пришли к отстраненным отцами или скрываемым от поколения рабфаков и Осавиахима мастерам Серебряного века и водораздел стал еще заметнее. Но отдаляясь от идеалов старших, молодые нередко утрачивали или недобирали высокие нравственные качества своих предшественников. И любопытный момент – Кибиров делает на нем акцент в конце – у детей вырастают и свои дети. И они тоже не хотят копировать родителей. И в своем сопротивлении в чем -то сближаются с … дедами. Тот самый незапланированный внук генерала, которого мать, эмигрировав, увезла в Израиль, через много лет предпочел вернуться в Россию. Подобно тому, как иные книги читаются по диагонали, они могут по диагонали и писаться. Но у романа нового лауреата есть не только подтекст, но и глубина.

Автор: Евгений Пантелеев; фото: из открытых источников