Возглавляющий группу обвинения замгенпрокурора Николай Шепель, встречи с которым, напомним, требовали женщины, на процессе так и не появился.
Сегодня продолжили давать показания ученики первой школы Беслана. В суд вызваны были только те дети, чьи родители дали согласие на их участии в процессе. Многие отказываются приводить детей, чтобы лишний раз не травмировать их психику: они болезненно реагируют на просьбы рассказать о теракте. Судья Тамерлан Агузаров предупреждает каждого ребенка: от его правдивых показаний, возможно, зависит судьба данного уголовного дела.
По словам 14-летнего Марика Калчакеева, боевики сразу выдвинули свои требования и очень злились, что они не выполнялись и с ними никто не выходил на связь.
«У них была вода в баклажках. Нам удалось украсть бутылку. Мы пили, но вкус воды не чувствовался. Но воды было мало. Всех мучила жажда, и мы смешивали свою мочу с водой и давали маленьким”… — рассказывая это, четырнадцатилетний мальчик не сдержался и заплакал. И женщины в зале заплакали тоже.
«Слушай, Кулаев, слушай», — сказал подсудимому судья Агузаров. Он пытался успокоить мальчика. Марику дали лекарство и он продолжил. На вопрос, какое оружие он видел у боевиков, он быстро и четко перечислил: автоматы у всех, пистолеты, снайперская винтовка, холодное оружие, «Муха».
Тринадцатилетний Алан Кочиев, вызванный на допрос следующим, рассказал: когда его загнали в школу, он видел, как боевики здоровались друг с другом. Позже Кулаев сам сказал, что группа приехавших боевиков даже не успела еще подойти к школе, как она уже была полностью под контролем.
На глазах у мальчика террористы занесли в зал раненого мужчину и выстрелили ему в затылок.
«Скажи, Алан, вы надеялись, что вас спасут?» — спросила у мальчика потерпевшая Рита Сидакова.
«Конечно, надеялись. На Дзасохова, на Путина, на Рошаля. И может, на Зязикова», — ответил Алан.
Ученик первой школы, восьмиклассник Тамерлан Тогузов, попал в заложники вместе с мамой — врачом Ларисой Мамитовой, которая уже давала показания в суде. Ей приходилось часто общаться с боевиками, делать им уколы.
Она же передала на улицу записку с их требованиями. По словам мальчика, первым он увидел бегущего Полковника (главаря банды Руслана Хучбарова — прим. автора): он был с бородой, без маски. Тамерлану и другим заложникам удалось спрятаться в кабинете труда. Вскоре туда зашел Полковник. Он сказал: «Мы пришли сюда не убивать, мы пришли, чтоб закончить войну» — и погнал всех в спортзал. По мнению Тамерлана, боевиков было больше, так как их очень много стояло в коридорах, а в каждом классе находились один-два боевика.
«Когда вывели мою маму – она врач, — я вышел вместе с ней. Я видел, как раздался взрыв. Это было еще в первый день. Кто-то из них кричал, что, видите, ваши начали штурм. Когда дым рассеялся, они поняли, что взорвались шахидки, а с ними наш мужчина и один боевик.
В первый день нам дали пачку фиников, и мы раздали по одному, кому хватило. А третьего числа мы уже начали копаться в сумках, которые были сбросаны в угол: искали лекарства, жвачки. Где-то нашли даже бутылку водки и пили ее».
Семнадцатилетняя Ирина Дзгоева рассказала: она слышала, как боевики говорили заложникам первого ночью: «Вы сами себя убиваете, нашли кого выбирать в президенты».
Забирая у заложников сумки, террористы доставали оттуда деньги и говорили: «Видите, нам даже деньги ваши не нужны. Это вашим покажи 50 рублей и где угодно проедешь. Это вам не «Норд-Ост». Это Норд-Беслан».
Борис Тигиев, потерявший в школе сына, живет очень близко к ней. Он заявил, что из дома напротив стреляли танки. Этот дом был заброшенным, ворота были всегда закрыты. По его словам, минут через 15 после взрыва, когда он забежал к себе в дом, он увидел, что ворота были открыты.
«Мой отец мне сказал, что туда загнали танк. Он человек пожилой и аферистом никогда не был. Когда мы три дня ждали освобождения заложников, нам всем «официально врали». И сейчас приходят эти люди в галстуках на кладбище. Зачем приходят? Когда живые, тогда надо было спасать».
Потерпевшая Тамар Бероева, находившаяся в заложниках с внуком, задала Кулаеву вопрос:» В Бесланской школе сколько было детей?»
Кулаев ответил:
» Любой человек знает, что боевики не взрывали спортзал. Лучше спросите того, кто приказал штурмовать зал, где столько людей? После того, как человек на кнопке упал, раздался взрыв и начался штурм. Даже пять минут не прошло. Я когда вышел в коридор, Полковник кричал: «Снайпер снял человека на кнопке, будет штурм, занимайте свои позиции».
И какую позицию ты занял?» — спросил Кулаева прокурор Аслан Черчесов.
» Я не занял. Если б я занял позицию, здесь бы не сидел. Полковник кричал в телефон: «Что вы наделали, здесь много людей погибнет, но мы все равно вам не сдадимся!» Он кричал на русском».
«Как же снайперу удалось снять человека на кнопке, если ты сам говорил, что все окна были занавешены?»
«Второго числа разбитые окна закрыли занавеской, а потом сняли, чтоб воздух шел «,— ответил Кулаев. Никто так и не понял, для чего боевики снимали занавески, если ранее сами их повесили, опасаясь снайпера?
У Мурата Кацанова погибла дочь. Вместе в другими ополченцами, 3 сентября он помогал спасать заложников. Он заявил, что не понимает, зачем после Беслана награждали пожарных? Наоборот, Кацанов подчеркнул, что если бы не местные ополченцы, погибших было бы намного больше.
Пожарные приехали тушить пожар через час-два. Но уже минут через пять после начала тушения, у них закончилась вода. Я был там, сам это видел. Начали подгонять другую машину, но уже весь зал полыхал, все горело, зайти было невозможно. Люди сгорели заживо или задохнулись. Когда протягивали шланг, наши ребята держали стыки, чтобы вода не проливалась. Какой давности были эти шланги? Я не понимаю: за что пожарные получили награды от президента? С какой совестью они ехали получать эти награды?»
На этом допрос свидетелей временно приостановился. В судебном процессе по делу Кулаева объявлен перерыв до 13 сентября. АНН