Передачу, посвященную ей на одном из петербургских телеканалов, ведущий начал так: «Встречайте! Заслуженная артистка России Ольга Вардашева». «И Северной Осетии», с гордостью добавила гостья студии и тем самым вынудила своего собеседника повторить за ней эти слова.

С родной республикой певица не теряла связи на протяжении всей творческой карьеры и в последующие годы. И есть особая символика в том, что напоследок она вернулась сюда, как бы замкнув жизненный круг. Собирался написать об Ольге Олеговне в какой-нибудь из будущих колонок, но жизнь, а точнее, смерть распорядилась иначе. И все же не стал бы считать эти строки некрологом. Хочется рассказывать о ней как о живой женщине, простой в общении и в то же время с тонким чувством юмора и с этакой лукавинкой, которую нельзя сыграть или сымитировать намеренно.

Петь она хотела всегда. Еще в младших классах развлекала подружек своим вокалом. Как раз в те годы ее мама, артистка танцевального ансамбля, снова вышла замуж и переехала в северную столицу. А дочь оставила в Беслане на попечение бабушки и дедушки. По три – четыре месяца бывая на гастролях, она не могла бы заботиться о девочке. Лишь когда Оля перешла в девятый класс, ее забрали в Ленинград. Проблему с гастролями решили следующим образом. Чтобы во время длительного отсутствия матери и в рабочий дни отчима Ольга не оставалась без присмотра, ее устроили ученицей на завод, при котором была и школа рабочей молодежи. Короче, загрузили по полной. Вскоре Вардашева получила разряд и работала уже самостоятельно. Для товарищей по цеху ее любовь к пению недолго оставалась секретом. Девушка распевала, стоя за станком. Пригласили в заводскую самодеятельность. На первом же концерте дебютантку наградили горячими аплодисментами те, кто трудились с ней рядом и их родственники. Тогда же кто-то сообщил ей про объявление – ленинградский симфоджаз ищет солистку. Наверное, нужно быть очень юной особой, чтобы тебе хватало отчаянной дерзости предлагать свои услуги коллективу, о специфике которого не имелось почти никакого представления. Даже для прослушивания выбрала, что называется, невпопад цыганскую песню. Научилась от матери, выступавшей в то время на эстраде вместе с цыганами. Тем не менее Ольгу приняли, несмотря на то, что к джазовой певице предъявляются более высокие требования, чем к обычной эстрадной. Тогда, в начале шестидесятых годов, на закате оттепели, если можно так выразиться, к джазовым музыкантам все еще относились с подозрением. Все помнили расхожие строки «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст». Поэтому и возникло название «симфоджаз», где благопристойная первая часть как бы прикрывала неблагонадежную вторую. Буквально единицы из советских певиц в столь раннем возрасте получали такую широкую аудиторию. Джазмены с успехом выступали на самых разных сценах Ленинграда и других городов. Но у Ольги из-за этого возникали трудности с работой на заводе. Уйти оттуда она пока не могла. Ее второе пристанище было полупрофессиональным. И тут удача улыбнулась ей снова. Вардашеву приметили и позвали в Ленконцерт. Теперь и статус, и права позволяли бы ей целиком посвятить себя любимому делу. Можно только изумляться, какое бремя взваливали на себя партийные чиновники, решая, может ли двадцатилетняя работница предать свой завод ради того, чтобы распинаться перед микрофоном – тогда еще его не таскали по всем углам. Ольгу действительно вызвали в Смольный и настоятельно посоветовали не покидать своего места у станка. «Но я хочу только петь», – запротестовала она. Ей предложили компромисс. «Хорошо, мы переведем вас на другое предприятие, где вы будете только числиться и петь, сколько вам угодно».

Создавалось впечатление, что с точки зрения парторганизации «колыбели революции» уход Вардашевой с завода мог поколебать единство рядов рабочего класса трехмиллионного города. Все же твердость девушки и настойчивость руководства Ленконцерта принесли свои плоды. Однако уже через недолгое время Ольга поняла, что в ее трудовой книжке должна появиться новая запись. Работавший вместе с ней талантливый инструменталист Илья Рахлин сообщил под большим секретом, что собирается создать в Ленинграде мюзик-холл и непременно хотел бы видеть там и ее. Это был непростой проект. Таких в нашей стране до сих пор раз-два и обчелся.
Главная сложность заключалась в том, что артистов разных жанров нужно было объединить – тематической идеей. Не концерт с участием разношерстных исполнителей, а эмоциональное представление — вот что предлагалось зрителям. Поначалу Вардашевой доверяли спеть лишь одну песню – правда, вступительную, задававшую тон всей программе. Она выходила к публике в необычном по тем временам для певицы наряде – в матроске и белых брюках. С ее броской внешностью это смотрелось стильно и пикантно. Со своими коллегами Ольга выезжала на гастроли не только по нашей стране, но и за рубеж. Показывали свое мастерство в Париже, добрались даже до Мексики. Персонал тамошних концертных залов, насмотревшийся на американских звезд, не переставал удивляться Ольге. Переводчица со смехом пересказывала ей подслушанные фразы типа «Надо же, она у них прима, а ведет себя как какая-нибудь хористка. Может жевать бутерброд за кулисами или непринужденно болтать с девчонками из кордебалета».

Не обходилась и без интриг. Жена замечательного композитора Станислава Пожлакова, сотрудничавшего с мюзик-холлом, невзлюбила Вардашеву. То ли из ревности, то ли из вредности занималась подрывной деятельностью. Старалась создавать в коллективе негативное мнение о солистке. В конце концов Ольга пришла к Рахлину с ультиматумом – или я ухожу, или вы кладете конец разговорам у меня за спиной. Нормальная атмосфера была установлена. Но через год Вардашева снова явилась к Рахлину. Если в первый раз она угрожала увольнением, то теперь просила о нем. Объясняла, что недовольна собой, что сказывается отсутствие серьезного музыкального образования… На самом деле причина была в другом – нарисовался жених издалека. Познакомились, когда он учился в аспирантуре в консерватории, а потом его направили на работу во Владивосток. Посылал оттуда страстные письма, просил приехать к нему, чтобы создать счастливую семью. И сердце девушки дрогнуло. Она пошла в железнодорожные кассы поинтересоваться расписанием поезда, но узнав, сколько стоит билет, передумала ехать и выходить замуж.

Звездным часом для Вардашевой стало выступление на главном концертном подиуме страны – Колонном зале в Москве. В честь юбилея великого поэта Расула Гамзатова лучшие певцы страны исполняли здесь песни на его стихи. Ольге предстояло спеть популярную в то время «Только тот – мужчина» композитора Оскара Фельцмана. Это произведение привыкли воспринимать в мужской интерпретации. И Муслим Магомаев, и Сергей Захаров преподносили его с пафосом, громко и в полный голос. А Вардашева начала в замедленном ритме, почти задумчиво и пела по нарастающей, пафос оставив на самый конец, где он и был наиболее уместен. Просматривая эту запись несколько десятилетий спустя, я обнаружил, что певица, видимо, от волнения слегка перепутала текст. Две строки из одного куплета перенесла в другой. Но захваченные ее исполнением люди, судя по продолжительным рукоплесканиям, вряд ли это заметили.

Почему же достигнув вершин всенародного признания, Вардашева не обосновалась на них капитально и надолго. К сожалению, это зависело не от нее. В СССР популярность исполнителя регламентировалась в Москве. Кто и насколько часто будет допущен в теле – и радиоэфир, решалось там. От этого зависели тиражи пластинок и гастрольные маршруты. К тому же давало себя знать и соперничество столицы с городом на Неве. Считалось, что Эдиты Пьехи, Марии Пахоменко и Людмилы Сенчиной на эстрадном Олимпе более чем достаточно. Знаю нескольких других прекрасных певиц того поколения из места свидания балтийских ветров, не оцененных по – настоящему в нашей стране – Марию Кодряну, Таисию Калинченко, Людмилу Невзгляд… Людмила и Ольга образовали классный дуэт, который долго радовал его почитателей своими голосами. Они подходили друг другу и вокально, и визуально. Одна – крутая брюнетка, другая – бойкая блондинка. Если они пели зарубежные хиты, то как правило – на языке оригинала. На греческом, болгарском или каком-то другом. Устойчивых женских дуэтов у нас в стране было только два или три. И лучшим я считаю этот. Многие хорошие песни, спетые Вардашевой, как это ни обидно, сегодня остаются неизвестными молодежи двух последних поколений. К счастью, интернет сохраняет все. К тому же все заметнее становится интерес к шлягерам давних лет. Впрочем, одной песне в исполнении Ольги Олеговны уготована, уверен, непрерывная и долгая жизнь. Это «Белый танец» Давида Тухманова. Пока будет теплиться красивый обычай, позволяющий девушкам самим выбирать, с кем им танцевать, ее слова и мелодия не потеряют своей актуальности.

Эстрадные исполнители охотно снимаются в кино, но чаще всего для того, чтобы спеть. Именно такая роль певицы была у Вардашевой в звездном по актерскому составу фильме «Сентиментальный роман», но в других лентах с ее участием она продемонстрировала отменные драматические способности. Особенно в «Шляпе», поставленной по сценарию Виктории Токаревой, там Ольга тоже поет, но и создает в эпизодической роли сложный образ своей героини – избалованной звезды не первой молодости с, казалось бы, стервозным характером. Однако, если вдуматься, это прямой и принципиальный человек, говорящий ту правду в глаза, на которую и возразить – то нечего.

В последние годы жизни Ольга Олеговна признавалась, что с возрастом самым приятным занятием для нее стала возможность подольше поваляться в постели утром и прилечь днем. Она словно отдыхала от многолетнего суматошного ритма, когда чемодан по приезду домой распаковывался только для постирушек и содержимое надо было сразу укладывать вновь. Администрации Правобережного района посоветовал бы в память Вардашевой, учредить конкурс ее имени для самодеятельных певцов. Может, кто – то из них сумеет повторить творческие достижения уроженки Беслана.

Автор: Евгений Пантелеев;