15-й Регион. Информационный портал РСО-Алания
Сейчас во Владикавказе
(Облачно)
86 %
2 м/с
$ — 91.9829 руб.
€ — 100.2432 руб.
Каллиграфический почерк мастера
26.11.2021
18:45
3 966
Каллиграфический почерк мастера

Его творческая судьба складывалась на редкость удачно. Он был одним из тех людей, о которых говорят, что они сделали себя сами. В его дарование поверили сначала авансом, а потом – по первым результатам.

Рафаэлю Гаспарянцу было чуть больше тридцати, когда его привлекли к созданию фильма «Оглянись, найдешь друзей». Одним из его режиссеров был известный в нашей стране по популярным лентам шестидесятых годов Юрий Чулюкин. А его полноправным коллегой стал никому еще неизвестный тогда дебютант. В советское время на центральных киностудиях выстраивались очереди из ждущих своего часа претендентов на признание. Зато Северная Осетия благодаря руководству местного телевидения и республики в целом стала зоной реализации кинематографических проектов. Кстати, в том фильме, о котором идет речь, успели запечатлеть на экране великого актера Владимира Тхапсаева, неизбалованного, прямо скажем, вниманием киношников.

А уже в тридцать пять лет Гаспарянц снял свой первый фильм «По следам Карабаира». Знаменитому постановщику Владимиру Меньшову пришлось ждать до сорока, чтобы закончить сьемки своей знаменитой работы «Москва слезам не верит». Один за другим появлялись произведения Рафаэля Сетраковича в самых разных жанрах – от мюзикла до исторической драмы. Он стал основоположником национального кинематографа второй половины двадцатого века. При этом кино было истинно интернациональным. Лучшие актеры из республик Северного Кавказа с удовольствием снимались у этого мастера. Так продолжалось примерно до середины восьмидесятых годов. Он даже одним из первых в стране сделал сугубо перестроечный фильм «В конце зимы», который нисколько не утратил своей художественной ценности, а где-то и актуальности. Тем, кто испытывают ностальгические чувства по советским реалиям, не помешает погрузиться в атмосферу очковтирательства, кумовства и круговой поруки. Кроме всего прочего здесь в изобилии представлены драматические коллизии, а венчает все эффектный конец. Такой находкой мог бы гордиться любой режиссер.

Казалось бы, перестройка открывала новые возможности для Гаспарянца и его коллег. Но железная рука рынка действовала больнее, чем прежние щупальцы цензуры или идеологических канонов. Лишь два из двенадцати своих художественных фильма Рафаэль снял после 1990 года. Но чем отличается истинно творческая личность – так способностью найти себя в новых условиях. Гаспарянц стал больше внимания уделять документальному кино.Только в последние годы жизни он пришел к тому, что я назвал бы камерной документалистикой. В игровом кино помимо финансовой составляющей режиссер зависит от множества людей, начиная со сценариста и кончая осветителями. Зато в своем жанре Рафаэль чувствовал себя и царем, и богом. Он исследовал ситуацию с ограниченным набором фактов, и напоминал часовщика, который приводил в действие, оживляя колесики и шестеренки. Недостаток материала возмещался изобретательностью и нестандартным подходом. Пусть зрители фильма «Изобретатель, сын мыслителя» обратят внимание, с каким блеском сняты элементы петербургского колорита. Это не самая главная деталь, но она подчеркивает безукоризненное чувство вкуса Гаспарянца. Он ни в чем не мог позволить себе быть небрежным, чем страдают иные из его товарищей по цеху. Вот почему его фильмы, посвященные Виктору Гассиеву или Иосифу Бродскому смотрятся на одном дыхании. Сошлюсь на пример личного свойства. Во время одной из кампаний по выборам в Госдуму, нужно было сделать трехминутный ролик в поддержку Сослана Андиева. Когда я увидел исходный материал, схватился за голову. Тут было не меньше двух полнометражных фильмов. Помочь мог только один человек – Рафаэль… И он мастерски справился с задачей, вычленив главное и точно расставив акценты.

Готовность прийти на помощь всегда была свойственна Гаспарянцу. Когда в силу жизненных обстоятельств один из его коллег оказался без крыши над головой, он предоставил ему часть своей, далеко не шикарной квартиры. Впоследствии этот человек умер у него на руках. И характерно, что именно Рафаэль Сетракович с его сочувствием к чужой беде являлся членом республиканской комиссии по помилованию.

У кабинета на втором этаже появятся новые хозяева. Только никто уже не будет колдовать над туркой с кофе, добиваясь особого аромата и крепости. Дар свыше – успеть сказать и сделать все, что было задумано. НаследиеьГаспарянца будет изучаться многими поколениями будущих режиссеров. Этому поспособствует и оцифровка того огромного массива, который остался после него. Вместе со своим другом и соавтором Михаилом Немысским он оставил все необходимые записи и указания. Остальное – работа для потомков.

Без мистики не обошлось. Знакомая журналистка из Воронежа, которая много лет прожила во Владикавказе, захотела пересмотреть «Песню под облаками» – впервые чуть ли не за сорок лет, а на следующий день пришла скорбная весть о кончине Рафаэля Сетраковича. Большой художник уносит с собой только секрет своего мастерства. Благодаря нескольким кликам мы можем совершить вместе с ним путешествие во времени и в пространстве. Ради этого он и жил.

Возвращаясь к Бродскому, Гаспарянц признавался в одном из интервью, что тот не был близок ему эстетически. Но со свойственной ему тщательностью он погрузился в мир поэта и выстроил его образ, в чем-то расширявший представления о нем, а в чем-то даже противоречащий им. А история с несостоявшимся визитом Иосифа в Южную Осетию достойна удивить даже продвинутых поклонников нобелевского лауреата.

Автор: Евгений Пантелеев