После событий 1 -3 сентября 2004 года в г. Беслане, по прошествии двух месяцев, чувство, увы, предсказуемой озадаченности охватывает того, кто наблюдает за происходящим в Ингушетии. Это чувство вызывает в памяти образ «Многоликой Ингушетии», но, к сожалению, ничего общего не имеющей с содержанием одноименной книги, составленной М. Албогачиевой в 1998 году.

Время неумолимо. Уже миновали сороковины по детям-мученикам и их близким, павшим в Беслане от рук наследников Ирода-детоубийцы. Но со всех концов мира продолжается поток соболезнований, выражений поддержки, помощи жертвам злодеяния в Северной Осетии. В этом хоре солидарности чутким кавказским ухом мы слышим искренние слова сочувствия наших соседей, которые, как повелось на Северном Кавказе, ближе иных родственников.
Однако изощренность природы, видимо, такова, что в горе она делает человека обостренно восприимчивым и на неискренность, двоедушие и затаенное злорадство.
Ничем иным нельзя объяснить наши чувства и умонастроения при знакомстве с официальными и публичными заявлениями, которые мы услышали за истекшие дни из Республики Ингушетия.
При этом не будем вдаваться в частные мнения обывателей: в конце концов не они сегодня формируют, в том числе у местной власти, политическую злобу дня. Обратимся к трем официальным материалам, опубликованным в печати, и, следовательно, уже известным тысячам людей, как в Ингушетии, так и в Северной Осетии.
6 октября 2004 года Народное Собрание РИ приняло Обращение к Парламенту Северной Осетии по поводу событий, как сказано в документе, «в регионе и России» (!), которые вызывают у депутатов «глубокую озабоченность». Ингушских депутатов взволновал «поток информации откровенно антиингушского характера». Они сетуют на то, что «вместо сдержанной и взвешенной оценки произошедших в Российской Федерации трагических событий… стали раздаваться голоса… о мести осетин ингушам». Далее в обращении следуют вопросы к нашим депутатам.
Но позволим себе и мы вопросы, хотя бы по выше цитированной части обращения.
Прежде всего, даже у неискушенного в протокольных тонкостях читателя может появиться резонный вопрос об адресате обращения, так как из текста следует, что источник тревожных для ингушских депутатов событий — это «регион и Россия». А это полномочия явно не уровня Парламента Северной Осетии, что, конечно, ведомо авторам обращения.
Кроме того, не кощунство ли упрекать и требовать (!) у граждан Северной Осетии «сдержанной и взвешенной оценки», когда еще не похоронены десятки неопознанных жертв теракта, тем более, что оснований предъявлять что-либо в адрес Северной Осетии нет?
Если признаем справедливость этих двух вопросов, то закономерен и следующий: ради чего тогда у ингушских политиков сегодня возникло столь громогласное публичное желание депутатского «опроса»?
Ответ становится очевидным, если перевести взгляд с пацифистской риторики текста на информационную шумиху вокруг обращения, начатую еще до того, как оно было направлено в Парламент РСО-Алания.
Не будем говорить насколько этичен сам пропагандистский прием (он на привычном для оппонентов уровне), но, как отмечают наши депутаты, их начали «теребить» по поводу обращения Народного Собрания РИ за несколько дней до официального получения его текста Парламентом РСО-Алания. Корреспонденты некоторых центральных газет буквально выдавливали из них ответы на «мирные инициативы» Народного Собрания РИ.
Однако никто (!), ни один из этих журналистов не сподобился спросить ингушских парламентариев: а почему, граждане депутаты, ваши предложения, если они мирные, завершаются, скажем так, не вегетариански: «несправедливость и насилие, рано или поздно бумерангом возвратятся к тому, кто их сам когда-то чинил»!
Видимо, текст обращения по уже давно знакомому всем сценарию стал предметом интересов только «ангажированных СМИ», о которых со знанием дела пишут в своем обращении депутаты Народного Собрания.
Злорадство, и уже не дву-, а многоличие стали характерной особенностью заявлений политической элиты Ингушетии в эти скорбные дни.
Президент РИ Мурат Зязиков в интервью газете «Версия» №39 за 11-17 октября текущего года говорит следующее: «Среди нападавших на Ингушетию (речь идет о нападении, совершенном 22 июня 2004г. — авт.) были люди двадцати национальностей, среди них осетины, казахи, татары, уйгуры. Так что же мне теперь, обвинять Казахстан или Татарстан?».
Почему же Казахстан или Татарстан, ведь вы первыми из перечисленных назвали осетин?! Давайте остановимся на них. Если они названы вами первыми из якобы двадцати национальностей, то по правилам статистики их было больше остальных. Тогда почему вы, господин президент, не называете фамилии хотя бы нескольких?!
В Северной Осетии всех опознанных ингушей — участников бесланского изуверства знают поименно, они названы и мировой печатью. Дорогой ценой, но мы можем подтвердить адресные претензии.
Более того, мы с прискорбием сами можем упомянуть среди бандитов уничтоженного Владимира Ходова, который, как свидетельствует единственный уцелевший террорист Нур-Паша Кулаев, участвовал и в нападении на ингушских милиционеров. Но вам, товарищ генерал ФСБ, должно быть известно, что этот выродок — уроженец Западной Украины, родившийся в семье Александры Самошкиной, только после второго брака матери стал приемным сыном осетина Анатолия Ходова. Как говорят в Италии, «статуя не виновата в том, что на нее гадит птица».
Для чего тогда распространяться о мифических «осетинах»?
Не для того ли, чтобы по принципу «сами такие» освободить себя от некоторых обязательств и вопросов по ним?
В частности, в этом интервью отнюдь не случайным является реакция президента РИ на вопрос журналиста: «Считаете ли вы закрытой проблему Пригородного района, из-за которого в 1992 году едва не началась война между ингушами и осетинами?» — «Нет, закрытой я ее не считаю, но руководители Северной Осетии и Ингушетии ныне делают многое для того, чтобы люди вернулись в родные места — в Пригородный район, откуда они были изгнаны 12 лет назад. Хотя, конечно, хотелось бы больших результатов».
Президент М. Зязиков, видимо, предпочитает забыть, что 11 октября 2002 года после подписания «Соглашения между Республикой Северная Осетия-Алания и Республикой Ингушетия о развитии сотрудничества и добрососедстве» он заявил об изъятии слова «конфликт и связанных с ним понятий» и о желании «нормальных и цивилизованных отношений с Северной Осетией». Посмотрите газеты тех дней, если память так избирательна…
Какой же ваш лик истинный, да и для каких нужд понадобилось искажение смысла заданного вопроса? Напомним, журналист интересовался «проблемой Пригородного района, из-за которого в 1992 году едва не началась война», а не проблемой возвращения ингушей, то есть не следствием, а причиной конфликта.
Тем не менее господин Зязиков ответил на вопрос: проблему Пригородного района закрытой он не считает. И сохранение ст. 11 Конституции РИ — не просто тяжелое наследие от его политического оппонента Р.Аушева, а политическая составляющая текущей политики РИ. И уберут слово «конфликт», или не уберут из лексикона — сути отношения к Северной Осетии не меняет. И, следовательно, основную причину конфликта наши соседи «изъять» не намерены.
Подтверждением является и следующий пассаж в ответе — об «изгнанных 12 лет назад» ингушах. Господин Зязиков, может, вас не было на этой 1/8 части территории планеты Земля в октябре-ноябре 1992 года, но 31 октября 1992 года в Пригородном районе Северной Осетии именно ингушское население осуществило вооруженную попытку отчуждения части нашей республики. Причем, сюда, в Пригородный район, со всех сторон 1/8 Земли именно для участия в этой акции прибыли ингуши, постоянно проживавшие и за тысячи километров, не говоря уже о жителях Ингушетии и Чечни. Поднимите из архива номера газеты «Сердало», например, от 12 ноября 1992 года, в которых были опубликованы длинные списки раненых в Северной Осетии ингушей с указанием мест их постоянного проживания.
Поэтому, когда сегодня мы читаем о вашем, господин президент, желании «больших результатов», то нам вполне логично усматривать в нем ингушскую «важнейшую задачу государства» (см. ст. 11 Конституции РИ о возвращении незаконно отторгнутой территории), а не пункты подписанного Соглашения 2002 года.
Вероятно, острое желание «цивилизованных отношений», о которых проникновенно говорил в октябре 2002 года М. Зязиков, подвигло к интервью уже названной газете «Сердало» действующего секретаря Совета безопасности РИ Башира Аушева.
Господин Аушев 16 октября 2004 года, отметив «глубокое прискорбие», с которым ингушский народ воспринимает трагедию в Беслане, искренне недоумевает по поводу клеветнических слухов в адрес ингушей и вспоминает басню «о волке и ягненке» (волк, как можно понять из дальнейших сентенций полковника, образ Осетии). Из пространного интервью видно, что Башир Аушев вообще большой ценитель литературы. Он вспоминает Толстого, Грибоедова, Лермонтова, которые «нам, как нашим соседям, не давали нелестных характеристик».
По всему видно, что он тщательно готовился к столь оригинальному выражению соболезнования «соседям». Закрадывается даже подозрение, что он сам пописывает, но уже не басни, а оды и панегирики. Ведь только литератор с огромным воображением, но никак не секретарь Совета безопасности республики может исторгнуть из души: «Не все граждане, даже Российской Федерации, знакомы с обычаями, традициями и историей ингушей, в которой нет темных пятен»…
В конце интервью Башир Аушев, теперь уже в личине полковника (или литератора?), с военной прямотой не оставляет сомнений в том, кого имели в виду парламентарии РИ в обращении от 6 октября 2004 года под теми, на кого обратился бумеранг возмездия.
Не будем адресовать Аушеву что-либо персонально. Здесь слова бессмысленны и бесполезны.
Однако хотелось бы понять тех, кто в должности секретаря Совета безопасности (!) держит человека, который, очень мягко говоря, соответствует орруэловскому типу управленца (министра культуры, к примеру, назначать, исходя из количества сожженных кандидатом библиотек).
Нам кажется, что секретарь Совета безопасности Республики Ингушетия, 9 представителей которой подтверждено участвовали в чудовищном злодеянии за 6 недель до интервью, республики, на территории которой подтверждено (в Малгобекском районе) велась подготовка к броску в Беслан (за что под следствием находятся начальник РОВД М. Евлоев и его заместитель по безопасности (!) А. Котиев), по меньшей мере, не может иметь право ни на лицемерное соболезнование, ни тем более на литературные экскурсы в историю, оказывающиеся на поверку убогими и злопыхательскими. Если же это позволительно, то сам факт говорит о большем, нежели о персональном кощунстве.
Те, кто негласно дает зеленую улицу таким «литературным талантам», не понимают или, наоборот, очень хорошо сознают, для чего держат звездных и лампасных литераторов-одописцев. Нет ведь никакого иного смысла оплачивать их сидение в должностях, от которых зависит стабильность и мир в республике и вокруг нее. Не будь этого, может быть, не было бы тогда покушений на президента Ингушетии, ни положения, когда только с июня 2004 года в РИ федеральными силами вскрыты десятки (!) тайников с оружием. Наконец, не было бы нападений террористов с ее территории.
Пользуясь уже не нами использованным приемом привлечения басни, напомним, что «пирожник не должен тачать сапоги», иначе Ингушетии еще долго быть без пирогов и обуви…
Весь мир уже понял, что правда и закон — самое рентабельное вложение капитала, в том числе в политике. Благодаря этому формируется и процветает объединенная Европа.
На Северном Кавказе, где репутация веками ценилась выше сундуков, сегодня в политике лицемерие и безответственность нередко востребованы больше, чем честь и достоинство. Иначе в дни скорби не нашлось бы желания, особенно у соседей, «поплясать у гробов» и порассуждать с подлыми мыслями «о бумерангах».
На ненависти, которая деморализует молодых людей, уже выросло целое поколение ингушей, которым в 1992 году было по 12-14 лет. А ненависть — чувство, которое выжигает человека изнутри и потом ищет выхода. В итоге она чаще всего настигает тех, кто ближе к человеконенавистнику — его близких, соотечественников.
Так появляются ходовы и шибехановы (М. Шибеханов  — уничтоженный, как и В.Ходов, участник бесланского теракта, который в РИ в сентябре 2003 года был обвинен по 4 статьям уголовного кодекса, в том числе за вооруженное нападение и убийство, но через два месяца оказался на свободе по решению Верховного суда Ингушетии).
Как видим, российское общество научилось рождать подобных выродков. И их «вдохновители и воспитатели» сидят в судах, «пекутся» об общественной безопасности находясь во власти, и открывают бандитам прямо или косвенно запретные двери, чтобы завтра они совершали новые злодеяния, не укладывающиеся в разум нормального человека.
Глядя на действия перечисленных выше «политиков», мы должны ясно увидеть то, до какого «края» доведены целые народы Северного Кавказа. Это должно вызывать сегодня «глубокую озабоченность».
Пора остановиться! Иначе, заблудившись в многоличии, можно не заметить, как «став вчерашними, во Вчера и остаться» без доброй памяти и сожаления Кавказа. Отдел политики, (фото сайта «Ингушетия.Ru» и газеты «КоммерсантЪ»)