— Мы все хотели перемен в здравоохранении… Два с лишним года назад, как мы поняли, выбор был сделан в пользу вас, прежде всего как человека, не имеющего никаких родственных, дружеских и каких-либо других знакомств в медицине Осетии. С вашей точки зрения, мы оказались к переменам не готовы, и жалеете ли вы, что сразу активно взялись менять тут все или по-другому нельзя было?

— Во-первых, по-другому было нельзя никак, потому что и так все изменения, которые мы планировали запустить, например, с ВМП (высокотехнологичной медпомощью) — научить наших врачей в КБСП ставить суставы, планировали сделать за год, а в результате учим уже два года. И так во многих моментах. И если бы мы чуть медленнее действовали, те изменения, которые можно наблюдать сейчас, те проекты, которые осуществлены — и по оборудованию, и по маршрутизации, и по новым технологиям, и по стройкам, они бы просто растянулись на пятилетку.

— Раз уж вы сами коснулись этой темы, это правда, что в больнице КБСП пациентам продавали пластины для протезирования, которые должны были ставить бесплатно?

—  Да. Их продавал травматолог, который сейчас стал лидером общественного мнения и входит в организацию «Медики Алании», фамилию по причинам этики называть не буду. У главного врача КБСП сейчас лежат пачки заявлений о том, что им были проданы пластины. Но мало того, что он приобрел где-то эти пластины, приклеил к ним определенную сумму (это был его бизнес), так он внушил людям, что эту пластину им потом оплатит больница или страховая компания. А люди считали, что да, поскольку болит сейчас, нужно денежки отдать врачу сейчас, а потом больница или страховая компания все возместят. Это чистой воды мошенничество. Эти заявления все есть, поэтому этот доктор сейчас там не работает.

— Все, что произошло на данный момент с нашей медициной, напоминает курятник, который годами надстраивался, скрипел, грозил каждый год сломаться, но как-то держался, иногда латался, все там как-то жило, кудахтало, пищало, соседи на него постоянно жаловались, но с вашим приходом все развалилось, кого-то придавило, кого-то нет. Вас, приехавшего одного, без личных связей и друзей, сложно обвинить в пристрастиях, но тем не менее самые суровые обвинения и нелюбовь к вам связаны с ротацией кадров.

— В Осетии масса хороших врачей. Но, как и везде по России, к сожалению, хорошие не все. Об общем уровне свидетельствует то, что люди выезжают лечиться в другие регионы. В Москву, Ростов, Санкт-Петербург итд, не веря нашим хорошим врачам. Я понимаю, возможно, можно было бы как-то мягче в самом начале поступить с больницей Скорой помощи и не торопиться с принятием решения по главному врачу, и, возможно, сейчас бы не было этого «мы не простим ему Зураева», но сейчас Казбек Зураев работает на той должности, где он максимально приносит пользу своему народу, и он там абсолютно в своей тарелке, он занимается любимым делом и делает то, что получается у него лучше всего. Он прекрасный хирург, а для Осетии он выдающийся хирург, так зачем же из выдающегося хирурга делать посредственного главврача? Я — обычный хирург, я даже не был заведующим хирургическим отделением. Но я не лезу заведовать кафедрой хирургии, потому что я обычный хирург. Я стал заниматься управлением и достиг в этом определенных успехов, а все эти пересуды и спекуляции вокруг своего имени Казбек давным давно мог прекратить, осознав факт того, что часть проблем можно было бы устранить и без денег, которые выделили «под Ратманова», одним лишь грамотным администрированием и контролем за своими коллегами, которые незаконно торговали медуслугами за его спиной, а потом вышли с плакатами, якобы защищая шефа. Жаль, что многие честные и порядочные врачи тоже поддались на эти эмоции.

— Вас обвиняют в искусственном снижении онко заболеваемых и росте показателей смертности.

— Вранье. Есть правило, нравится это кому-то или нет. Вся моя работа, как чиновника, связана с соблюдением законодательных норм, а не потому, что кто-то хороший или плохой. Раньше не все, что должно было выполняться, например, в процедуре постановки окончательного диагноза, выполнялось. Особенности менталитета здесь таковы, что почти все желают увернуться от вскрытия родственника, в то время, когда каждый человек, умерший в стационаре, должен быть вскрыт. Если мы будем знать истинную причину смерти, мы будем иметь другую картину и другие цифры. Более того, мы будем видеть и свои ошибки, которые тоже возможны. А потом… нельзя выставлять этот диагноз так, как это делают — мы столкнулись с тем, что даже если человек перенес этот страшный диагноз пять или семь лет назад (больше 5-ти лет считается исцеленным), а потом уходит на тот свет, участковый терапевт, беря в руки амбулаторную карточку, где большими буквами написано ОНКОЛОГИЯ, выставляет этот диагноз, хотя смерть могла быть от инфаркта, от инсульта, от тромбоэмболии, от чего угодно, но если у человека хоть 20 лет назад была онкология, то у нас писали онкология. Это не совсем правильно.

— И с журналистами у вас не заладилось…

— Я предлагаю тем журналистам, которые хотят стать знаменитыми экспертами в той или иной области, например, в космонавтике, начать писать гадости про космодром «Восточный», и ровно через два года этот человек будет считаться специалистом в области космонавтики. Секрет успеха журналиста не сложен, пиши больше гадостей, непроверенных фактов, чернухи, и тебя услышат. Я удобный чиновник для таких журналистов, эмоционально реагирую, не умею нравиться и приспосабливаться к общественным настроениям. Да и некогда мне этим заниматься. Но самые опытные оппозиционные журналисты за все два года ни разу не нахамили мне, потому что профессионал видит профессионала.

— Когда вы только приехали, вы обидели наших девочек-журналисток на первом же пресс-подходе.

— Это было в физкультурном диспансере. Их было человек восемь. Было три камеры, и одна из девчат снимала сбоку зачем-то на телефон. Потом я ее вспомнил, она снимала меня на телефон и тогда, когда мы увольняли руководителя КБСП. Я их спросил тогда, вы будете вопросы задавать или я дам развернутый ответ и все. Развернутый, семиминутный исчерпывающий ответ. Мне никогда и никто не готовил доклады и речи, я разбираюсь в том, чем занимаюсь, и знаю то, о чем меня будут спрашивать журналисты. Так было и тогда — мы договорились, что я им все рассказываю и мы не тратим время на вопросы, экономим время друг друга. Все согласились. Но как только я закрыл рот, на меня посыпались вопросы. Я среагировал, потрясенный вероломством.

— Ну, бывает такое, когда журналисты не слушают ответы чиновника и задают одни и те же вопросы…

— Ну, можно же было сказать, мы ничего не поняли, можно нам все-таки задать вопросы?

— Вы категоричны.

— Извините, иногда.

— Вы привыкли к столичным журналистам, у нас по-другому, нас не так много, журналисты знают чиновников, чиновники журналистов в лицо и по именам, мы привыкли прощать друг другу нерасторопность и ошибки.

— На первом же пресс-клубе я попросил прощения, но меня не простили. Получается, легче обвинить меня, чем себя в некомпетентности? В конце концов, я могу быть каким угодно плохим человеком, но в некомпетентности меня уличить сложно, если везде, где я работаю, есть результат. Сейчас появилось мое первое интервью в Самаре, откуда, как всегда, все вырвали из контекста, перевели все на эмоциональную сторону, в том числе и фразы, где люди могут позвонить любому главврачу и спросить о моей работе, и как всегда все свелось к моим «ставленникам» Митциеву и Моргоеву. Ну почему опять они? Позвоните любому главному врачу. Когда я приехал сюда и началась эпопея о моем ивановском прошлом, я попросил, позвоните туда любому главному врачу, возьмите информацию из первоисточников, а не из сплетен, слухов и фантазий.

— И что?

— И интерес пропал. Только одному ивановскому журналисту, зная, что он оппозиционный, позвонил какой-то травматолог и попросил наговорить гадостей о Ратманове, но тот его в жесткой форме отбрил, несмотря на то, что Алексей Машкевич является одним из самых жестких оппозиционных журналистов Ивановской области. А главным врачам никто не позвонил. Очень жалко. А я предлагал. Никто до сих пор не может принять то, что когда в Ивановской области было отправлено в отставку правительство и менялся губернатор, я ушел вместе со старой командой и уехал на работу в Московскую область начальником управления. Зато здесь пишут «его выгнали из Ивановской области», «там не пригодился», «гастролер».

— Я читала, наоборот, вы конфликтовали с губернатором из-за бюджета, который вам навязывали.

— Это были рабочие моменты, но мы работали в команде. По завершении его срока было уволено 4 вице-премьера и 3 министра. Это называется отставка правительства. Кто кого из Ивановской области выгонял? Почему всем нравится так считать? Никто никого не выгонял, как и из Осетии никто никого не выгонял. Поэтому вот этот спич на парламенте, совершенно дешевый спич некогда уважаемого мною сенатора, который прозвучал только для того, чтобы приклеиться информационно к этому событию и якобы поучаствовать в исходе министра, вызывает недоумение. Но на людей же это произвело впечатление?! Сенатор заступился за отечественную медицину и приехал с проверкой в КБСП. Что он там нашел? Где был раньше, когда там нужна была помощь? Понимаете, если бы этот человек финансово сделал для медицины республики хотя бы 1/10 того, что я сделал, то я бы, может быть, и пропустил это мимо ушей. Но когда всеми любимый сенатор приезжает в Ирафский район и семи бабушкам раздает в больнице по 5 тысяч рублей — это подвиг и серьезная помощь здравоохранению? Когда обещает в Ирафскую больницу купить аппарат узи, об этом везде пишут, но это не происходит, и этот аппарат в итоге покупает наше министерство? А как с аппаратом узи в Ардон, когда с депутатской комиссией приезжали переживающие и пообещали купить? Я что-то смотрю, депутаты не покупают, тогда я позвонил им, и мне сказали, давайте мы купим гинекологическое кресло за 60 тыс. А я им говорю, вы же хотели аппарат узи купить? Так купите его! Если дорого — давайте напополам, но в трубке ту-ту-ту-ту-ту…

— Так сейчас там есть эти аппараты?

— Конечно, есть. Я, разваливая местную медицину, приобрел их. Понимаете, проще разыгрывать айфоны в Инстаграме, нежели конкретно что-то сделать для медицины, раз так переживаем. В Осетии, к счастью, есть те, кто финансово по мере сил помогают нам, только их нет в Инстаграме, и их благие дела не освещены в соцсетях.

— Но требования к вам выдвигал и другой депутат, у которого кто-то чуть не умер в реанимации. Удивительно, но от халатности/неспособности/невозможности/некомпетентности/нехватки оборудования, медикаментов, специалистов итд в этой реанимации и 5, и 10, и 15 лет назад умирали наши родные и знакомые. Пять лет назад умер мой друг, который пришел туда своими ногами, а через полдня, ожидая, когда, наконец, доктора соберут все документы и решат, что с ним делать, впал в кому и умер. Почему это гневное возмущение так долго ждало своего часа и вылилось персонально на вас? Ведь наши люди многие годы подпирали стены реанимации в ожидании длинных списков препаратов, которые тут же бежали и покупали, лишь бы спасти родных?

— А потому что я в свое время не ответил на его требование и не уволил нелюбимого им главного врача Аслана Моргоева. Скажите, в его бизнесе, на его предприятии, он же не увольняет людей по чужой указке? И, скорее всего, считает себя в праве решать кадровые вопросы своего предприятия сам? Более того, существует вертикаль — есть Глава республики, есть председатель правительства, есть министр здравоохранения РФ, с каких пор министр здравоохранения республики подчиняется бездоказательным требованиям депутата-бизнесмена? Вот, пожалуйста, я получил нелюбовь и поддакивание гневному сенатору на парламенте. В реанимациях всех больниц умирали люди, периодически умирают и, к моему сожалению, будут умирать еще какое-то время. Если человек когда-то учился в мединституте, это не дает ему право требовать увольнения главных врачей. Некрасиво. Меня очень разочаровали эти люди. У нас как в футболе все разбираются, так и в медицине. Специалистов в этой области масса. И советчиков, к сожалению, тоже.

— Когда вы пришли, вы сказали, что сделаете бесплатную медицину доступной и удобной. Не все знают, что МРТ сейчас в республике можно сделать бесплатно. Раньше вся республика выезжала на МРТ в Нальчик. Недавно, собираясь к врачу в другой город, я сделала МРТ головы из-за частых головных болей в частной клинике и стоило это немало…

— Но если бы вы обратились в поликлинику и невролог бы вас посмотрел и счел, что делать МРТ не ваша прихоть, а у вас есть какие-то основания, он бы вам выписал направление, и вы бы ни за что не платили, все поликлиники и ЦРБ имеют право это делать, мы раздали им так называемые квоты для людей бесплатно.

— Может, народ просто не верит в это и по инерции идет в платные клиники?

— Ну, конечно, если народ 30 лет обманывали и вымогали с них деньги, а потом внезапно вдруг что-то появилось бесплатно. Как бесплатно мы сделали томографию по направлениям в 7 поликлинике и в частной клинике, которая находится в кожвендиспансере. Давайте еще раз: в Осетии люди могут отправляться на МРТ БЕСПЛАТНО!!!

— Не верится, я сейчас об этом напишу, люди прочитают и смогут спокойно двигаться к врачам и брать направление на бесплатное МРТ?

— А мы об этом писали и говорили по телевизору, потом опять писали и говорили, но если человек не хочет услышать, он не услышит. Мы уже посмотрели тысячи людей бесплатно и выявили десятки серьезных патологий, с которыми люди вовремя поехали лечиться, и это привело к спасению их жизней. Все это не очень сложно.

— Это из ваших уст звучит легко, мы привыкли к другим новостям из области местной медицины, мы привыкли, что у нас есть несколько талантливых врачей в некоторых областях, к ним мы и бежали, когда очень больно.

— Я сделал все, что мог. Эти стереотипы есть, но их можно и нужно сломать.

— По поводу сокращения младшего медперсонала, их зарплат и функций. До вашего приезда у нас было…

— 113 санитарок в Ардоне. Представляете, какая там чистота была? Была ли?!

— Я не была в Ардоне, не знаю, как сейчас, но все помнят вонючие больницы, неухоженные палаты, спящих друг на друге больных и ухаживающих за ними родственников, помним условия санитарок, которые возили грязной тряпкой по тому, что сложно назвать полом…

— Какая она санитарка, если она моет только полы, а не работает с кровью в операционной? По-моему, это уборщица. Белье выдает или еду — кастелянша или кухонный работник. Мы привели все к тем функциями, которые они выполняют согласно правилам штатных расписаний и которые здесь не исполнялись. Нигде в России нет такого количества младшего медперсонала, как здесь, там их числится в три раза меньше, чем у нас, но качество работы, объемы и зарплата совсем другие. Вот вам ответ.

— А сейчас у нас так, как должно быть?

— Мы не пришли к тем цифрам на то количество, на которое получаем деньги. Не моя вина, что треть республики устроена в больницах. Люди не готовы принять тот факт, что у нас не нормированное законодательством количество медперсонала. Хотя финансы выделяются согласно закону об ОМС. Получается очень мало, но всем. Когда я приехал, в ирафской больнице работало 300 человек, в дигорской — 450, кировской — 500, деньги доводились на всех сотрудников согласно тем объемам, которые полагаются для населения района, поэтому, чтобы обеспечить достойную зарплату всем, естественно, средств не хватает. Средняя цифра по РФ на 10 тыс населения — 36-38 врачей, а у нас 52! Как думаете, такое количество врачей должны были обеспечить качество лечения, качество диагностики, качество ухода того же? А все наоборот, количество ни коим образом не переходило в качество. А если считать с частными медцентрами — 72 врача! Скажите, почему все, кто мог, старались уехать лечиться отсюда при таком количестве выдающихся специалистов?

— Мы тут родились и выросли, поэтому так или иначе слышали эти два года от знакомых медиков фразу «что он (то есть вы) творит». Наверное, когда тебя конкретно касаются перемены, меняется твой привычный ритм работы, а приезжему министру невозможно или некогда разбираться во всех межличностных конфликтах, симпатиях и антипатиях, которые существовали и всегда будут существовать в профессиональных коллективах, возникает негодование.

— Я это все знаю. Я не самый любезный, сговорчивый, лояльный и главное — осторожный в словах. И у меня не всегда, к сожалению, было время разбираться со всеми непОнятыми, я приехал работать, работать в республику, где я никого не знал. Но я всегда был открыт и доступен, в течение дня ко мне мог попасть любой посетитель даже без записи.

— А что вы натворили с физтербольницей на Маркуса?

— Что с ней случилось? Как работает, так и работает. Зато сколько истерики было. Да, мы ее объединили с РКБ для удобного продолжения реабилитационного лечения сосудистого центра РКБ. Мы уволили бухгалтеров, главного врача и сделали ее структурным подразделением РКБ, а не юрлицом. Но для больных ничего не изменилось, кроме того, тяжелые пациенты из РКБ стали выписываться не домой, а на продолжение лечения без бюрократических условностей . Когда приезжал главный невролог Москвы Николай Анатольевич Шамалов, он зашел туда и обнаружил, что истории болезни не писались врачами по 2 недели, дневников не было. Никаких назначений и записей о ходе лечения. Шамалов назвал больницу недосанаторий, после чего главный врач Новиков был, естественно, уволен. Это нарушение закона, это преступление.

— Хорошо, но у врачей есть аргумент. Как можно требовать качественную работу за 12 тысяч рублей? Может, оттуда брезгливые врачи, воротящие нос, медсестры, которых нужно звать к больному, и санитарки, работу которых, как правило, выполняют родные и близкие.

— Не министр определяет уровень зарплат. Мы все оказались в системе здравоохранения по собственной воле, и я следую федеральным нормативам и возможностям республики. Таковы реалии нашей страны. Не нравится — не иди в медицину. Но если работаешь — работай, как надо. Если в твоих руках здоровье человека, нужно выбирать. Понимаете, есть врачи, медсестры и санитарочки, которые работают хорошо, по совести. Как и главврачи, и министры. Мы все когда-то делали выбор. Я прошел через все эти этапы, и не требовал после тяжелых операций на кишечнике прибавку к зарплате от того, что я весь после операции в «шоколаде». Это работа такая, не самая чистая. Белый халат — это только иллюзия чистоты. Работа врача тяжелая и пахнет не всегда хорошо. И я не всегда был министром, а даже когда им уже был, все равно дежурил по санавиации, пока разрешали. Я знаю, как тяжел труд врача и как недостойно мало он получает.

— Вы уехали, а мы остались. С чем вы нас оставили?

— Такой финансовый рывок в здравоохранении, который был сделан за два с половиной года, столько, сколько глава сделал для здравоохранения, не делалось тут много лет. Глава вкладывает миллионы личных средств в медицину, это же очевидно. В соцсетях говорят о том, что все нынешние финансовые договоренности, по которым мы работаем, 2014 года, и мы, якобы, сейчас их осваиваем. Тубдиспансер в 2014-м? Нет, тогда был только прожект. А Детская больница за 1,1 млрд, которая будет реконструироваться в 2019-2020 годах? Нет. Единственное, инфекционный корпус, который начал строиться в 2015 году и строительство которого мы завершили, все остальное — новое. Онкополиклиника — новая. Ее здание вообще стояло никому не нужное, пришлось его в спорном вопросе у Медакадемии забирать, и все было решено в пользу республики, потому что республике нужна была эта поликлиника. Понимаете, ярлыки повесить легко. А вот сейчас республика участвует во всех нацпроектах — сначала до 2021 года, потом до 2024 года в республику будут поступать серьезные финансы, потому что республика отработала как нужно по всем программам, представила документы, сметы, техобоснования, которые более большие, более мощные регионы проспали.

В Детской больнице в 2019 году начнется реконструкция на сумму более миллиарда рублей, в эту программу попало только 6 регионов, в том числе и наша небольшая Осетия. Так и напишите — наша небольшая Осетия. Это тоже заслуга кого-то мифического из 2014 года? Только недавно в КБСП мы открыли лабораторию, которая соответствует всем мировым требованиям, она может обслуживать население всего города, детские поликлиники заключат с ней договоры и для пациента анализ точно такой же, как делают в частных лабораториях, будет бесплатный, за него будут платить учреждения по полису медстрахования.

Кстати, в 2019 году будет реконструкция СПИД корпуса, брошенного на территории КБСП, и инфекционного отделения. Ни один ФАП, ни одна амбулатория не закрыты, даже Нузальская больница переведена в Мизур, в кардиологии Правобережной больницы снята только табличка, коечный фонд остался без изменений. Коечный фонд нигде не сократился, более того, в республике появилось 60 паллиативных коек. А закрытие родильных отделений Ирафа и Дигоры, которое повесили на Ратманова, закрыты в 2014 году, задолго до меня, и если бы в них была нужда, я бы их обязательно открыл, но рожать там было просто опасно. Физтер работает, объединение гинекологии и хирургии Кировской больницы так и не привело к заполнению отделений, они пустуют. Для врачей приобретено и ездит по республике 43 «Нивы», в каждом районе Газели, которые возят людей на консультации во Владикавказ, к концу года в 80% парка Скорой помощи будут новые машины, и мы получаем дополнительный транш — 14 машин к тем 10, что были запланированы на этот год. В следующем году в республике впервые появится вертолет для санавиации. Никто ничего себе не приписывает, все новости о том, кто и сколько сделал для медицины республики, по желанию меценатов официально освещались.

— Ну, может, вы оказались тем человеком со стороны, который пришел, отодвинул диван, и все увидели пыль и грязь под ним, и нам стало неловко. Мы привыкли к этому нашему состоянию, заметали грязь под диван, друг другу прощали эту оказию, но это был наш диван, это была наша грязь, мы мечтали, чтобы все изменилось, но как-то мягко и безболезненно. А вы применили хирургические методы и многие обиделись. Получается, вы оказались зеркалом, в которое мы увидели себя, нам не понравилось наше отражение и нам захотелось его разбить и выбросить.

— Получается. Кто стал виноват во всех многолетних бедах нашей медицины? Ратманов.

— Я где-то в комментариях в защиту вас прочитала, что наступило время шудров, которые, наконец, смогли позволить себе смартфоны и развлекаются в соцсетях.

— Это вопрос культуры, соответствия и всё, больше ничего.

— А как насчет информатизации, на которую были выделены деньги, цитирую из комментария «половину которых вы положили в карман, заключив сделку со знакомыми вам компаниями»? Есть человек, который часто выкладывает документы в интернет, обвиняя вас в неразумных расходах.

— Я знаю версию этого господина, который пытается за счет этого решить свои утраченные бизнес позиции. Если завтра мы этого господина пустим на наш рынок в Осетию, он переобуется и будет писать, что я самый замечательный. Я встречался с ним после всех его спичей, и он готов был начать работать с нами.

— А как же его жалобы в соцсетях?

— А как вы думаете, что бывает с человеком, который теряет сверхприбыль?

— Он был на нашем рынке до этого?

— Конечно! И давно!

— Вы были морально готовы к такой реакции на ваши действия, все новости с упоминанием вашего имени тянут за собой массу грязных комментариев?

— Нет. Нельзя быть готовым к тому, что тебя снимают спящим в самолете и потом выкладывают в соцсети, снимают на празднике возле Рощи Хетага вместе с моей семьей и выкладывают это в интернет с похабными комментариями. К этому нельзя быть готовым. Не может интеллигентный человек быть готовым к хамству. Поэтому те, кто меня в свою очередь в этом обвиняет, пусть знают, я всегда буду давать отпор. А что, я должен стоять как невеста в углу с опущенными глазами? За что вот эти ярлыки «из Иваново не зря выгнали», «по деньгам все договоренности прошлых лет, он ничего не сделал», почему люди не могут признать очевидное? Все это есть, все можно поехать и посмотреть. Что это, комплексы? Мне ничего не надо, даже спасибо, но зачем же грязью так обливать?

— Вам не жалко было уезжать после стольких затраченных усилий? Вы приехали сюда один — без собственной команды, собственного бухгалтера, экономиста, юриста, с одним водителем, у меня есть друзья-врачи, которые уехали отсюда, и знают специфику организации здравоохранения изнутри, они вас назвали рисковым человеком.

— Знаете, я приобрел здесь много друзей, еще больше знакомых, полюбил этот маленький уютный город, здесь у меня родился сын. Я здесь был не один. А давайте лучше о перспективах?

— Что нас ждет с приходом нового министра?

— На следующей неделе будет назначен новый министр. Это будет грамотный, опытный специалист, и, я думаю, в силу того, что он лучше меня знает местные особенности, все у него должно быть хорошо и он не совершит моих ошибок. Для него подготовлена хорошая база — с 2019 по 2021 и дальше по 2024 год в республику пойдут хорошие средства по программе «Онкология», «Сердечно-сосудистая помощь», по информатизации, по оснащению новых ФАПов и амбулаторий, это все расписано, и деньги под это федералы заложили. Это миллиарды рублей. Все будет хорошо.

— Мы не можем расстаться на хорошей ноте, я должна вас спросить про…

— Никиташенко?! Скажите, что он в итоге сделал плохого для республики, где у многих формальный или купленный диплом? Две недели он исполнял обязанности главврача, до меня с ним час беседовал премьер, слушал медсовет из 12 человек, он в Москве работал на руководящих должностях и три года в крупнейшей поликлинике города Москвы. Не я его нашел, не я его сюда привез.

— А почему вы тогда не защитили себя?

— А как я мог себя защитить, если все за меня решили, что Никиташенко мой племянник, а сам я родственник какого-то федерального министра? Что я мог сделать, если Осетия по себе мерит? Если Осетия не может поверить, что человек может занимать должность без какого-то блата. У меня никого нет в Москве, министр здравоохранения мне не тетя, и не зять я ее, у нее сын!!! Я не могу быть ее зятем!!! У Вероники Игоревны Скворцовой сын!!! У меня есть только папа-хирург и мама врач-педиатр. Все!!! Это вся моя высокопоставленная ивановская родословная. А здесь как назначали главврачей на должности? Либо за деньги, либо по родственным или другим каким-то связям. Сейчас не так. Сейчас назначались врачи только по своим способностям и, естественно, без каких-либо денег. Легко зашел, не справился, легко ушел. Все обвинения в мою сторону построены на эмоциях, но мы не можем отвечать эмоциями на эмоции, потому что мы официальные представители. Мы даем факты, а в ответ нам сыплют передергиванием, фантазиями, анекдотами и домыслами, что простыми людьми воспринимается охотнее.

Я бы хотел много добрых и теплых слов сказать об Осетии от меня и моей семьи, но больше, чем это, не нужно больше ничего писать, потому что опять напишут «пусть убирается» итд. На этой земле у меня родился сын и я назвал его Георгием в дань уважения народу, с которым и для которого работал. Его крестные родители — осетины. Я очень благодарен тем людям, которые меня поддержали, иначе я бы не выдержал этой пахабной вакханалии. Меня кем только не назвали — и наркоманом, и пьяницей, скажите, за 2 года меня видел кто-нибудь пьяным? Но «пьяная ивановская рожа» писали почти все. Я никогда не думал, что человек, который никогда меня не видел, может написать про меня «грязь из-под ногтей бродяги». Это же еще надо придумать! Я понимаю, есть люди, для которых соревноваться в словоблудии в соцсетях уже образ жизни, но стоит прийти полиции и спросить, что вы имели ввиду, они начинают извиняться, говорить, что были не в себе, были пьяными итд. Как так?

Но мне некогда заниматься отслеживанием этой категории граждан, мне некогда выстраивать грамотный пиар, и я не умею это делать, но я показываю реальные дела, показываю отремонтированные больницы, показываю новое оборудование или вытащенное из подвалов и отремонтированное, показываю новые технологии, спасенные жизни, благодаря доступу населения к бесплатной диагностике и лечению. Для того, чтобы это заработало, одного Ратманова не достаточно, в этом механизме должны принять участие все врачи республики. Я очень полюбил Осетию. Несмотря ни на что, я буду тепло вспоминать эту благодатную теплую землю и постараюсь бывать на ней. Все будет хорошо.